1.
дубовых – спирт.
Наполним стопки, поднимем тост:
да будет славен Месроп Маштоц!
Да будут славны дела его:
армянских Писаний кровь;
да помнит узорное мастерство
Матенадарана кров!
Багрянцем пропитаны клади книг –
бессмертия вещий знак;
и зреет слово святое в них,
как старый
Гацко-Славацкий Р. В. Армения // Портал «Стихи.ру». [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://stihi.ru/2021/02/18/6451 (дата обращения – 25.03.2023)
2.
Я помню их. Я помню жесты, лица.
Глаза с безумием страданий...
Они живут, как раненные птицы,
В тоске предсмертных содроганий.
Кровавый
Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 114.
3.
Я помню их. Я помню жесты, лица.
Глаза с безумием страданий...
Они живут, как раненные птицы,
В тоске предсмертных содроганий.
Кровавый призрак с жадными
Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 114.
4.
на груды камня Баграмян
и слышит, что нашептывает Смерть.
Пришла пора всему подбить итог…»
И страшной тучей дыбится восток.
Он помнит гарь оставленных полей
и чёрный чад прорывов и атак;
и эта память яростней и злей,
чем самый ядовитый зной
Гацко-Славацкий Р. В. Баграмян // Портал «Стихи.ру». [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://stihi.ru/2021/02/18/6451 (дата обращения – 25.03.2023)
5.
метелями… Горе!
Злобно подымет старик-исполин
Дряхлые воды, — ударит с размаху,
Кинет суда по простору пучин…
То-то матросы натерпятся страху!
Помнит старик, как в былые века
Он широко разлегался на ложе…
Волга-Ахтуба была не река,
Моря Азовского не было
Брюсов В. Я. Баку // В.Я. Брюсов. Собр. сочинений: В 7 т. М.: Худож. лит., 1973. Т.2. С. 238–239.
6.
трепись, переводчик. Заказ есть заказ.
Да только болезнен заказ-то.
Ведь сколько бы лет ни минуло с тех пор,
ты помнишь, как, радостно воя,
убийца возвысил кровавый топор
над их и твоей головою.
Ты прожил их жизни судьбе вопреки –
Севака,
Кубатьян Г. И. Баллада о Даниэле Варужане и Рубене Севаке // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 38–39.
7.
Помню — кожу тверди плавя,
Из вулканов мчалась лава,
Застывая пеной ржавой
По краям кипящих рек.
С молодой природой споря,
Шел
Городецкий Сергей Митрофанович. Братьям-Армянам
8.
кратер,
Как Ваагн позвал собратьев
Власть вишапов разметать,
Очага огонь священный
Уберечь от тьмы надменной,
Род плодить и меч ковать.
Помню — в недрах гор палаты,
Камни храмов полосатых,
Отчеканенные латы
И тяжелые мечи.
Непотухшего вулкана
Бились в людях Айастана
Искрометные
Городецкий Сергей Митрофанович. Братьям-Армянам
9.
С вражьей силой боевой.
Много есть, за что любить вас,
Но за вашу храбрость в битвах
Любим вас сильней всего.
Помню в розовых туманах
Голубое море Вана
И в огне зари багряной
Дверь замкнувшихся пещер.
Я стоял у этой двери
Городецкий Сергей Митрофанович. Братьям-Армянам
10.
багряной
Дверь замкнувшихся пещер.
Я стоял у этой двери
И, как весь народ ваш, верил,
Что на волю выйдет Мхер.
Помню: плакали граниты,
В снег костей людских укрыты,
Косы девушек убитых
Шли на гнезда воронью.
Дети с гибелью во взорах,
Городецкий Сергей Митрофанович. Братьям-Армянам
11.
Тени страшного былого
Никогда не тронут снова
Айастан Советский наш.
Неприступною твердыней
Он навек воздвигнут ныне,
Южных далей верный страж.
Помню стук каменотесов,
Открывавших туф утесов
Для дворцов высокорослых
И театров и домов,
Помню первый шелест детский
Вновь посаженных советских
Городецкий Сергей Митрофанович. Братьям-Армянам
12.
навек воздвигнут ныне,
Южных далей верный страж.
Помню стук каменотесов,
Открывавших туф утесов
Для дворцов высокорослых
И театров и домов,
Помню первый шелест детский
Вновь посаженных советских
Расцветающих садов.
Помню Зангу, что волнами
Вдруг зажгла электропламя,
Ильичовыми огнями
Озарив весь
Городецкий Сергей Митрофанович. Братьям-Армянам
13.
каменотесов,
Открывавших туф утесов
Для дворцов высокорослых
И театров и домов,
Помню первый шелест детский
Вновь посаженных советских
Расцветающих садов.
Помню Зангу, что волнами
Вдруг зажгла электропламя,
Ильичовыми огнями
Озарив весь Ереван...
Братья, здравствуйте, родные!
Пойте песни огневые,
Рубежи держа
Городецкий Сергей Митрофанович. Братьям-Армянам
14.
света; булат загремел...
Прервать поцелуя злодей не успел.
Безглавое тело я долго топтал
И молча на деву, бледнея, взирал.
Я помню моленья... текущую кровь...
Погибла гречанка, погибла любовь!
С главы ее мертвой сняв черную шаль,
Отер я безмолвно кровавую сталь.
А. С. Пушкин. Черная шаль // Собрание сочинений в 10 томах. М.: ГИХЛ, 1959‒1962. Том 1. Стихотворения 1814–1822. С. 120‒121.
15.
взгляда на них достаточно,
чтобы понять – жизнь проходит.
Моя тетка жила возле вокзала,
возле каждого вокзала в нашей стране.
Я помню, как ехал на поезде впервые,
а самолета не помню и вовсе.
Первый поезд пришел сюда из Тифлиса в 19 веке.
В. Г. Месяц. Дредноут Арарат / Месяц В. Г. // Стихи четырнадцатого года. М. : Водолей, 2015. 254 с.
16.
тетка жила возле вокзала,
возле каждого вокзала в нашей стране.
Я помню, как ехал на поезде впервые,
а самолета не помню и вовсе.
Первый поезд пришел сюда из Тифлиса в 19 веке.
В горах ходят альпинистские, цепкие поезда.
По прежним маршрутам.
В. Г. Месяц. Дредноут Арарат / Месяц В. Г. // Стихи четырнадцатого года. М. : Водолей, 2015. 254 с.
17.
Есть между всех очарований
Неповторимое одно:
Когда привычное названье,
Слогов коротких сочетанье
В живую жизнь превращено.
Я помню: поле, ветер, травы,
Веселье длительной езды,
И вдруг, как песня старой славы,
Пред нами вспыхнули
Полтавы Белоголовые сады.
Я
Звягинцева В. К.. Есть между всех очарований…
18.
помню: поле, ветер, травы,
Веселье длительной езды,
И вдруг, как песня старой славы,
Пред нами вспыхнули
Полтавы Белоголовые сады.
Я помню острую тревогу,
Сильней, чем счастье, во сто крат,
Ту первую мою дорогу
В морозном утреннике строгом
В невиденный мной
Звягинцева В. К.. Есть между всех очарований…
19.
Грохочущий пророк, суровый страж,
связующий столетия и дни,
он помнит всё: блокадный Эрмитаж,
и древние развалины Ани,
Он ведает чекан кавказских строк
и кровь на перекрестиях дорог;
и дальний
Гацко-Славацкий Р. В. Иосиф Орбели // Портал «Стихи.ру». [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://stihi.ru/2021/02/18/6451 (дата обращения – 25.03.2023)
20.
Я помню стать сарьяновской собаки,
качаловского Джима при луне,
Каштанку и Арто – как цирковых – во фраке,
Муму – на дне.
На голубом
Климова Г. Д. Я помню стать сарьяновской собаки / Г. Д. Климова // Сказуемое несовершенного вида. Избранные стихотворения. Ставрополь : «Ставролит», 2020. Серия «На Кавказе». С. 154.
21.
Как свет схватился с мглой,
Как воды вихрь крутил, ‒
Все помнит Арагац, ‒
И то, как здесь когда-то
Ной радугой грозу
И ливень укротил
И посадил лозу
На склоне Арарата, ‒
Сок
Николаевская Е. М. Как свет схватился с мглой… // Край света : стихи об Армении : переводы. Ереван : Айастан, 1969. С. 10.
22.
церковных –
не только спасения ради
и ради целковых.
Ведь, выразив душу в хачкаре,
как бог – на скрижали,
едва ли он помнит о каре
Господней, едва ли.
Но, веруя в Божие слово
и заповедь Божью,
зерна не смешает с половой,
а
Кубатьян Г. И. Камнерез // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 55–57.
23.
птиц слетающихся к смолкающим садам.
Наш белый дом стоял на берегу Евфрата...
Наш милый дом стоял на берегу Евфрата...
Я помню: мать, окончив знойный день,
Певала часто нам в прощальный час заката
О тихих радостях смиренных деревень,
О старине седой,
Немирович-Данченко В. С. Маленькие поэмы. На берегу Евфрата // Русские писатели об Армении: Сборник / Сост. С. Арешян, Н. Туманян. Ереван: Арменгиз, 1946. С. 90–93.
24.
Совсем не помню, чему меня учили литературных курсах
унылое сборище неудачников, пенсионерок и домохозяек
очкастая тетка с большими напряженными икрами
рассказывала нам
Л. Манович. Отчет о поездке в Ереван // Урал. 2018. №4. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://magazines.gorky.media/ural/2018/4/skoro-budet-sneg-v-rossii.html (дата обращения – 26.03.2023).
25.
литературных курсах
унылое сборище неудачников, пенсионерок и домохозяек
очкастая тетка с большими напряженными икрами
рассказывала нам про Илиаду и Одиссею
помню гул автомобилей за окном
и заслуженного поэта Татарстана
клюющего носом на первой парте
Л. Манович. Отчет о поездке в Ереван // Урал. 2018. №4. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://magazines.gorky.media/ural/2018/4/skoro-budet-sneg-v-rossii.html (дата обращения – 26.03.2023).
26.
не видно Арарата
И почувствует себя изменником.
Как-то в Италии
Давид Матевосян вылечил меня от начинающейся простуды
до сих пор помню его руки
в Ереване у меня страшно болела голова
но не нашлось ни одного итальянца.
Огромная кровать в номере
Л. Манович. Отличное место для женщины, ищущей любовника // Урал. 2018. №4. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://magazines.gorky.media/ural/2018/4/skoro-budet-sneg-v-rossii.html (дата обращения – 26.03.2023).
27.
не уходят домой
Слизни света съедают ночь, и дрожат на семи ветрах
Огоньки твои негасимые, что в горах
Себя не помня, но не забывая родства
С окрестной землей, одними губами шепнешь: «Аствац»
Откроешь глаза, еще постоишь, не крестясь
Вокруг турецкая
Григоров А.. Памяти жертв Геноцида армянского народа в Турции
28.
арабская вязь,
Грохочет базар, истошно ревет верблюд
Тоскливую песнь чуть слышно вдали по-тюркски поют
Соседи лупят скотину, жестоко, всласть
Кто помнит, как прежде эта страна звалась
Тени мертвых твоих Армения не находят покой
Тени мертвых твоих Армения не уходят домой
Григоров А.. Памяти жертв Геноцида армянского народа в Турции
29.
Ты помнишь то лето на острове,
Старинный армянский храм,
Травинки пахучие, острые
И песни по вечерам,
Тропу над скалою отвесною,
Над
Звягинцева В. К.. Первое лето в Армении
30.
Я помню вас, чудесные сады
Далекой родины над братскою могилой
Моих отцов, сраженных в час беды
У мирных очагов слепой звериной
Русские писатели об Армении: Сборник / Сост. С. Арешян, Н. Туманян. Ереван: Арменгиз, 1946. С. 97–98.
31.
Поезжай, храбрец, скорей!
Хоть не в брани, но душой,
Мыслью я всегда с тобой!
Осени крестным знаменьем
Образ милый свой!
Помни Бога и отчизну!
Выезжай скорей, скорей!
Смерть твою благословляю.
Умирать ведь всех удел!
Смерть едина, неизбежна!
Так лучше смерть
Попов Ал. Песня армянской девушки // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 82.
32.
Ветрами не задутые земными,
В вас теплились наивность и восторг.
Я помню вас такими молодыми,
Паруйр и Сильва, Ваагн и Геворг.
Еще не приходила к вам усталость,
Еще ничья не досаждала
Матусовский М. Л.Поэтам сороковых // М. Л. Матусовский. Стихотворения. Песни. М.: Худ. лит., 1986. С.321–322.
33.
веры,
Уж чересчур разнятся эры.
Кучак же – свой, как я, он – ловелас.
Еще не обо всех успел сказать:
Арно я помню, помню Комитаса.
Увы, нигде не видел я Минаса.
Слепой я? Кто-то может показать?
Я в Ереване счастлив был всегда,
Гаспари А. Прогулка по Еревану (первая) // Литературная Армения. 2021. № 1. С. 73–79.
34.
Уж чересчур разнятся эры.
Кучак же – свой, как я, он – ловелас.
Еще не обо всех успел сказать:
Арно я помню, помню Комитаса.
Увы, нигде не видел я Минаса.
Слепой я? Кто-то может показать?
Я в Ереване счастлив был всегда,
На
Гаспари А. Прогулка по Еревану (первая) // Литературная Армения. 2021. № 1. С. 73–79.
35.
афонским!..
А сбоку Армения – божья любовь,
в горах сораспятая с Богом,
где боль Его плещет в травинке любой,
где малое помнит о многом.
Судьбой моей правит не тост тамады –
обитель трудов неустанных
контрастом тем пальмам, – а рос там один
колючий
Чичибабин Б. А. Псалом Армении // В стихах и прозе. 3-е изд., испр. Харьков: Фолио, 2002. С. 305–306.
36.
Ты помнишь ночь!
Бежали прочь
Пугливо тени пред рассветом,
И серп луны дрожащим светом
Нас освещал.
И угасал
С прощальным ласковым
Алексеева Е. Рассвет // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 72–73.
37.
блеске дня.
В лучах огня.
Нам открывало утро вежды!..
Встает заря!..
Словно царя,
Земля встречает луч рассвета!..
Мой друг. Ты помнишь утро это?..
Ночная мгла
В поля ушла;
Прозрачной дымкой даль одета...
О, погоди.
О, не грусти.
Моя Армения родная, -
Алексеева Е. Рассвет // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 72–73.
38.
дитя живое.
И армянин растёт в руках волхва
В борьбе, молитвах, стонах, вое…
Он вечен и горбат, как Арарат,
Он помнит кровью всё былое.
Он — армянин, а это — рай и ад
И бремя власти роковое…
Ресурс?
39.
Стена ли на них оперлась,
Они ли оперлись на стену?
Укрывшись под тенью стены,
Сидят старики на закате.
Они еще помнить должны
Сражения в Сардарапате.
Мила мне гортанная речь,
И горы, и воздух осенний.
И взор невозможно отвлечь
От царственных
Матусовский М.Л. Горечь: книга стихотворений. М.: Сов. пис., 1992. С. 105–106.
40.
Строители наших церквей –
Ахпата, Гехарда, Татева –
не ведали злобы и гнева,
не помнили боли своей.
Не то что ученый монах
внушил им как высшую милость
всю святость, что уместилась
в евангельских письменах.
Кубатьян Г. И. Строители наших церквей // Г. Кубатьян. Имя: Стихи. Ереван: Советакан грох, 1979. С. 67–68.
41.
кто уснул на поле брани,
Кто голову сложил,
И вам, исчезнувшим в тумане,
Мир о которых позабыл
И чьих не помнит он названий, —
Кто также родину любил!..
Я в этой песне светлокрылой !.
Благословение им шлю, —
Пред светлой памятью, уныло
Склоняю
Алексеева Е. Тебе, о мученик ‒ народ // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 74–76.
42.
Ты к светлым вел его годинам
Чрез войны, чрез тоску и страх...
Когда ж военная невзгода
Смела намеченный узор, —
Ты помнил благо лишь народа,
Не честь свою, не гордость рода, —
Как кубок яда, пил позор.
Тигран! мы чтим твой вознесенный
Брюсов В. Я. Арарат из Эривани // В.Я. Брюсов. Собр. сочинений: В 7 т. М.: Худож. лит., 1973. Т.2. С. 244 –245.
43.
бойтесь, пока вы накрываете на стол, они уже идут. Ворота не запирать, слухам не верить. Собака сыта и давно не помнит запаха крови".
ссылка?
44.
Вот и гранаты поспели,
Каждый размером с кулак,
Сладких зерен полны.
Посмотри, - кричит Сатеник, -
Ногти мои черны.
Закрома набиты землёй.
Помнишь мой сон, Ной?
Львы, куропатки, волы.
Каждой твари по паре.
Кобылицы в тумане
Из теплого молока.
Воют шакалы.
Охваченный
Арутюнова К. В. Вот и гранаты поспели // Независимый электронный критико-литературный журнал «Дегустатор». 2023. №15. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://degysta.ru/poeziya/karine-arutyunova-gde-tvoj-kovcheg-noj/ (дата обращения ‒ 28.03.2023)
45.
пленения –
До вавилонистых проказ.
Все, что сегодня совершается,
Свершалось в прошлые века.
Вот человек, он дурью мается,
Блудливою наверняка.
Он помнит смерть – освобождение,
Когда всю жизнь невмоготу
Его терзает восхождение –
Соскальзыванья в наготу.
Все, что сегодня открывается,
В блудливой памяти
Юпп М. Е. Все, что сегодня на поверхности // Арагаст. №1 (8). 2013. [Электронный ресурс]. URL: http://www.mecenat-and-world.ru/aragast/8-aragast/yupp.htm (дата обращения 09.12.2023).
46.
С юности помню пальму и мула,
И маски; краску пятна, полосы.
Режуще-рыжая щель переулка,
Кобальтом тени, сажею псы.
Садов зеленые с
Шервинский С. В. В мастерской Сарьяна // Стихи разных лет. М. : Советский писатель, 1984. С. 34‒35.
47.
склепов и парой хачкаров
Бродили в тиши между ухоженных туй,
Отдыхали на строгой скамейке –
О чем говорили? Разве ж я помню...
Подмосковной осенью
С тем, что когда-то был другом,
Зашли в магазинчик на рынке – купить тархуна,
Пахнущий терпко свежий пучок
ссылка?
48.
Кому — Раздан, а мне — Зангу.
Не свыкнуться мне с переменою.
Бежит река, клокочет пенная,
Глаз отвести я не могу.
Я помню (через столько лет!)
Как здесь, под этих вод бурление,
Читал свое стихотворение
Седой, но молодой поэт.
Чужая грусть, чужая
Звягинцева В. К.. Зангу. (Гегаму Сарьяну)
49.
Он занесет в обветренный бурьян,
Припомнят горы, как наш круг был тесен,
Как пел когда-то Наири Зарьян.
Так пусть же помнят горы, птицы, дети
В грядущего непостижимой мгле
О самом дорогом на этом свете —
О братстве и о песне на
Звягинцева В. К.. Застольная (Ереванская)
50.
или
так решили
в "Большом Доме"
и сотрудники рядами
уходили на заданье
два холста
сбиты в виде креста
Юло ты помнишь в голодухи
на Колыме взалкал о духе
а начальник был в дохе)
и застывал на вдохе -
на воздухе
рисовала
Сапгир Г. В. Жар-птица // Летящий и спящий: Рассказы в прозе и стихах. М. : Новое литературное обозрение, 1997. С. 274‒281.