1.
осудят мой каждый изъян
и с нами поделятся птичьими снами.
Какими — ты знаешь,
Акоп Коджоян!
И ежели ныне не встретишь оленя
и лани,
исполненной сладостной лени,
в горах и долинах армянской земли, —
они на холсты Коджояна ушли.
Я, сызмальства,
с
Слуцкий Б. А. Холсты Акопа Коджояна // Собрание сочинений: В 3 т. М.: Художественная литература, 1991. Т. 2. С. 109‒110.
2.
режет, и режет, и режет,
и режет, тоскуя,
с неистово-истовой злостью,
как истинный гений, –
кресты, виноградные гроздья,
орлов и оленей;
и, о человеках радея,
чье благо едино, –
там эллина, здесь иудея,
а тут армянина;
и, жизнь и соблазн разумея, –
Кубатьян Г. И. Камнерез // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 55–57.
3.
Предстал пред зрителями он.
Подобен воинскому кличу
Был Еврипида стих живой:
Мы, дедовский храня обычай,
Несем из гор домой добычу,
Оленя, сбитого стрелой!»
Катясь, упала на подмостки,
Надменный Красе, твоя глава.
В ответ на стук, глухой и жесткий,
По всем
Брюсов В. Я. Арарат из Эривани // В.Я. Брюсов. Собр. сочинений: В 7 т. М.: Худож. лит., 1973. Т.2. С. 245–246.