1.
Богородичный храм 700-летний
собирались разрушить в 36-м,
его цельнокаменное подобие,
в глубине обнаруженное случайно,
из-под основания извлекли.
Древнеармянские зодчие позаботились,
зарывая в землю перед закладкой
каждой будущей церкви зерно,
что взойдёт, распустится и возвысится,
дабы, случись неладное, можно было
снова
Амелин М. Ереванский триптих // Знамя. 2015. № 11. С. 199–201.
2.
смеясь, играя.
В саду жемчужном иду во мраке
И чую жизни угасшей знаки.
И вижу руки давно убитой,
В саду зарытой, давно забытой.
Сияют руки в цветенье белом,
Зовут в объятья движеньем смелым.
Я к ним бросаюсь, их воле внемлю,
Городецкий Сергей Митрофанович. Руки девы («Она упала у двери дома…»). 1918
3.
этот миг!..
Я вижу, дева молодая
Над свежей насыпью скорбит...
Дитя! О ком тоска такая?..
Жених иль брат в земле зарыт?..
А дальше, дальше мать седая,
Как изваяние сидит
Я слышу голос полный муки.
Я вижу боль прекрасных лиц,
С
Алексеева Е. Тебе, о мученик ‒ народ // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 74–76.
4.
Остатки стен и старых ям:
Следы раскопок прежних лет,
Далекой жизни жалкий след.
Но здесь ученые нашли
Постройки крепости былой.
Зарытой в глиняной пыли:
Ее зовут «Топрак-Калой»,
Но звалась иначе она
В те роковые времена.
Был храм когда-то на
Кулебякин А. П. Топрак-Кала // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 46‒49.