1.
Заката исполинские огни
Над горным кряжем, серым и угрюмым.
Стоим на древнем кладбище Ани,
Подвластные простым и строгим думам.
Полынь, чебрец, лиловые цветы
Среди надгробий, временем сражённых.
Здесь череп спит под тяжестью плиты,
Здесь воины лежат, и дети
Луговской В. А. Ани / Луговской В.А. // Собрание сочинений в трёх томах. М. : Художественная литература, 1988-1989. Т. 2. С. 221.
2.
отставших от отряда,
Настигла смерть от вражеской руки,
Здесь их казнила курдская засада
В извилинах реки.
Тепло и тишь. И думою печальной,
Как бы в ответ свершенному греху,
Шумит трава, и песенкой хрустальной
Журчит Бен-димаху.
Кулебякин А. П. Бен-димаху // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 86‒87.
3.
Забыть треволненья и жизни дкучливый шум,
И плыть без заботы, отдавшись природе и Богу
Во власти волны и волной убаюканных дум.
Кулебякин А. П. На лодке по Вану // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 82‒83.
4.
Я новых чувств искал среди других краев.
Да, я смешон толпе; с презреньем и упреком
Здесь о моих мечтах и думах говорят, —
Но отзвук песням я найду в краю далеком,
Где грустен и угрюм великий Арарат.
Пусть вспомнят в тех
Веселовский Ю. А. Послесловие // Юрий Веселовский и армянская литература / А. М. Давтян. Ереван. Айстан, 1970. С. 296.
5.
этих горах — проводник...
И даже в вечернем тумане
Глаза его ярко горят:
Бегите враги-мусульмане, —
Идет крестоносцев отряд!
Исполнилась вечная дума.
Он шепчет в каком-то бреду:
С отрядом до стен Эрзерума
Я завтра, старик, добреду»...
Опочинин В. П. Проводник // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 77.
6.
ездок. И ехал он,
горячим солнцем опален.
Армения под ним лежала,
блистая солнечным огнем,
рука легко узду держала,
и тяжесть дум таилась в нем.
Остались далеко за дымом
туч, облаков, полей, лесов,
за горизонтом, еле зримым,
и холод невских берегов,
Василенко В. М. Пушкинский перевал в Армении // Меценат и мир. №49‒52. [Электронный ресурс]. URL: http://www.mecenat-and-world.ru/49-52/vasilenko2.htm (дата обращения 09.12.2023).
7.
отчего от брови к брови
Вдруг пролегает тонкий след?
Откуда в губках очерк вдовий,
Печать неисправимых бед?
О чем глухонемая дума
На темно-розовом челе?
Откуда страх шагов и шума
И крики в сумеречной мгле?
Покинул бог людей и землю!
Как
Городецкий Сергей Митрофанович. Ребенок («Она лежит. Ее глазенки…)
8.
снуют.
Людей не видно мне отсюда,
Немая красота видна,
Вот Сулеймание как чудо...
Но где ж София? Вот она,
Властительница дум, стремлений,
Причина распрей и невзгод.
Как много разных поколений
Тянулось к ней из года в год!
Плывем по Золотому
Звягинцева В. К.. Стамбул
9.
те незабвенные далекие года!
Где патриарх Масис с седою головою
Стоит, как верный страж, над землями отцов
И смотрит полон дум и с горестью большою
На длинный грустный ряд разрушенных дворцов.
Увижу ль я когда тебя, о край блаженный!
Я
Веселовский Ю. А. Ты знаешь край… // Русские писатели об Армении: Сборник / Сост. С. Арешян, Н. Туманян. Ереван: Арменгиз, 1946. С. 68–69.
10.
я надменен и нем,
Словно царь в покоренные страны.
Только дрогнуть любому из них,
Только двинуть одною морщиной,
И средь дум заповедных своих
Я погибну под страшною льдиной.
Нет, спокойно отходят они,
Преклоняя венчанные главы,
Оттого, что им дан искони
Городецкий Сергей Митрофанович. Ввысь («Я иду на высо́ты земли…»)