1.
дом из розового туфа,
тень чинара от жары;
ни о чем она не спросит,
туфли мягкие приносит,
словно я пришел домой
и колдует над долмой.
Гегамские хребты радушны и покаты,
в некошеной траве играют табуны,
а по ночам звенят наперебой
Шестинский О. Н. Из армянской тетради // Избранные произведения в двух томах. Т. 1. Стихотворения 1947‒1973. М. : Художественная литература, 1980. С. 261‒264.
2.
Я, наверное, неправа.
Ты мне злые прости слова.
Ты мне радость и боль прости.
Ты домой меня отпусти.
Мы смотрели вчера с тобой,
Как змеится Аракс седой,
И его вековая мгла
Между мной и тобой
Снегова И. А.. Я, наверное, неправа…
3.
другой народ.
Гоняет ветер вековую спесь
Потомков тех, кто прекратил мой род.
Иду я к церкви, только там мечеть
Иду домой, но дом уже не мой!
Здесь, в старой крепости, застыла смерть -
Надсмотрщик над украденной страной.
Ищу, как раньше Пушкин,
Коноплев В. В. Карс // Армения как состояние любви. Ереван : Филин, 2013. С. 53.
4.
топорщатся смоквы и мреет серебряный пшат.
Здесь кондитер живет. Он потеет над тестом и кремом
Целый день в Ереване. Вернётся домой Арташес,
Гостя сам зазовет, — к философским склонен он темам.
Прочитает стихи, а супруга очистит дюшес.
Как-то в день выходной,
Шервинский С. В. Кондитер // Стихи разных лет. М. : Советский писатель, 1984. С. 26.
5.
тоски невыразимой,
Приют последний обретя,
Твое несчастное дитя
Идет прилечь к тебе, к родимой…
Я знаю, мудрый зверь лесной
Ползет домой, когда он ранен, –
Ту боль, что дал мне северянин,
О, залечи мне, край родной!
Шагинян М. С. К Армении // Собрание сочинений. В 9-ти т. Т.2. Стихи 1906–1921; Пьесы 1917–1918; Проза 1915–1927. М.: Худож. Лит., 1986. С. 18.
6.
на небо:
когда-то оно было оранжевым, сейчас просто белое,
к чему на него смотреть.
Надо бежать под пронзительными стрелами ветра домой,
а не бродить по скверам
с фотоаппаратом, в размотавшемся шарфе и без перчаток.
Руки замерзают, их не согреешь,
нажимая
ссылка?
7.
бродить по скверам
с фотоаппаратом, в размотавшемся шарфе и без перчаток.
Руки замерзают, их не согреешь,
нажимая на затвор камеры.
Домой, домой…
К чашке горячего мате – призрака дальних странствий.
К варенью из белой черешни,
начиненной крупными ядрами фундука, –
Армения моя,
ссылка?
8.
по скверам
с фотоаппаратом, в размотавшемся шарфе и без перчаток.
Руки замерзают, их не согреешь,
нажимая на затвор камеры.
Домой, домой…
К чашке горячего мате – призрака дальних странствий.
К варенью из белой черешни,
начиненной крупными ядрами фундука, –
Армения моя, Армения,
ссылка?
9.
Потомок наш,
Как мы, сумеет отличить пейзаж
Армении, написанной Сарьяном,
По городам бродившим и по странам,
И возвратившимся к себе домой
Дорогой мужественной и прямой
На землю раскаленную, где ныне
Одна лишь память о былой пустыне –
Республика в посевах и
Гатов А. Народному художнику Мартиросу Сарьяну / А. Гатов //Закон Тяготения. М. : Художественная литература, 1936. С. 29–31.
10.
Мать допоздна ждала меня домой,
а я с пирушки приходил хмельной;
или в своем бездумии пустом
от милой шел уже часу в шестом...
А
Шестинский О. Н. Памяти матери // Избранные произведения в двух томах. Т. 1. Стихотворения 1947‒1973. М. : Художественная литература, 1980. С. 281.
11.
небесная синь
Звенит водомет, протяжно поет муэдзин).
Тени мертвых твоих Армения не находят покой
Тени мертвых твоих Армения не уходят домой
Слизни света съедают ночь, и дрожат на семи ветрах
Огоньки твои негасимые, что в горах
Себя не помня, но
Григоров А.. Памяти жертв Геноцида армянского народа в Турции
12.
Кто помнит, как прежде эта страна звалась
Тени мертвых твоих Армения не находят покой
Тени мертвых твоих Армения не уходят домой
Слизни света съедают ночь, и дрожат на семи ветрах
Огоньки твои негасимые, что в горах
Григоров А.. Памяти жертв Геноцида армянского народа в Турции
13.
то живу.
А в то утро пьяно качались цветы,
потому что гуляли до темноты,
а один колокольчик так перебрал,
что, домой возвращался — колпак потерял.
Я стою в горах, достаю брусок,
каждый взмах косы, что удар в висок.
На ветру пряным
Шестинский О. Н. Песни армянских гор // Избранные произведения в двух томах. Т. 1. Стихотворения 1947‒1973. М. : Художественная литература, 1980. С. 77‒82.
14.
гневом пламенея,
Предстал пред зрителями он.
Подобен воинскому кличу
Был Еврипида стих живой:
Мы, дедовский храня обычай,
Несем из гор домой добычу,
Оленя, сбитого стрелой!»
Катясь, упала на подмостки,
Надменный Красе, твоя глава.
В ответ на стук, глухой и жесткий,
Брюсов В. Я. Арарат из Эривани // В.Я. Брюсов. Собр. сочинений: В 7 т. М.: Худож. лит., 1973. Т.2. С. 245–246.
15.
бродит рот разинув
Вагаршак Элибекян.
Бастурму, мацони в крынке,
Красный перец и кинзу,—
Все скупил бы здесь на рынке,
Да домой не довезу.
Матусовский М.Л. Горечь: книга стихотворений. М.: Сов. пис., 1992. С. 91.
16.
Пьем туман,
Стеклянный холод пьем —
Запотел стакан,
А жжет огнем.
Небеса на нас
Косятся тьмой,
В этот час
Бредут стада домой,
И под мерный
Дробный стук копыт
Мир вечерний
Засыпает, спит...
Тишь исходит
От ночных земель.
В жилах бродит
Виноградный
Снегова И. А.. Вечернее