Армянский текст русской поэзии

Что может быть горше и лживей,
что эта шальная плотва –
живая и мечется вживе,
а как безвозвратно мертва!
Ее неутешное завтра –
оставим авось да кабы –
экзистенциальнее Сартра,
эсхатологичней судьбы.
И озера бренное тело
все

Два стихотворения: 1. У озера. 2. Плач по Севану // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 74–75.

минеи пополнятся им –
его житием беспорочным
для ради армянской страны…
Глядит оно взглядом попрёчным,
и нет неподъемней вины.
Пьешь воду, а вроде как не пил,
и зябнешь на знойных ветрах,
и видишь не озеро – пепел.
Золу рукотворную. Прах.

война.
Но и этот беспорядок
Освящает тишина.
Только голуби воркуют,
Да в иконах алтаря
Лики скорбные тоскуют
О беде монастыря.
А снаружи за стеною
Спит над озером Сипан
И немолчною волною
Плещет в берег синий Ван.
Греет солнце вечной лаской,

Кулебякин А. П. Ахтамар // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 71‒82.

теснились тени скал. За спящею лощиной
метались отблески костров, и крик козлиный
врезался в тишину. Полынным духом мгла
была наполнена. А ночь по небу шла,
и месяц с облака посеребрил вершины.
И главная гора смотрела на долины,
над ней одна

Василенко В. М. Айцемнасар (Козья гора) ночью // Меценат и мир. №49‒52. [Электронный ресурс]. URL: http://www.mecenat-and-world.ru/49-52/vasilenko2.htm (дата обращения 09.12.2023).

под откос,
И вдруг из скал выходит на дорогу
Оторванный утес.
И рядом с ним, потресканный и темный,
Осколок наклонен,
А там еще другой утес огромный
К обрыву прислонен.
Большой утес похож на нож от плуга,
Другой, как человек.
Стоят

Кулебякин А. П. Ак-Кепри // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 45‒46.

жёны.
Могильный склон просторен и покат,
Он срезан вдруг над бездной Арпачая.
Анийцы мёртвые за Арпачай глядят
На город свой, а травы спят, качаясь.
И там, в багрянце меркнущей зари,
Дворцы и башни в строгом повороте,
Развалины домов и храмов

Луговской В. А. Ани / Луговской В.А. // Собрание сочинений в трёх томах. М. : Художественная литература, 1988-1989. Т. 2. С. 221.

гвоздями грубых каблуков,
Экскурсия ленивая плетётся.
Чикагские студенты чередой
Выходят из ворот тысячелетних.
Бей, Арпачай, взволнованной водой,
Свидетельницей многих преступлений!
А берег наш — какая сила в нем!
Закат высокий обостряет лица.
И знаем мы: вдали живым огнём
Сияет Ереван — Армении

выше Арагац,
сторожевой вулкан.
Весь вид его, не знающий преград,
трагических финалов и прелюдий,
всё говорит, что меньше – только люди,
а выше – только Арарат.

Г. Климова. Арагац // Север-Юг. М. : «Время», 2005. Серия «Поэтическая библиотека». С. 73.

силы вспять
Гонят тебя, босого,
К вершине! Встречай же рассвет
Глазами, руками, ртом…
Лёд сердцем твоим подогрет,
Разбиты тучи крылом.
А сколько камней твой рюкзак
Собрал по пути сюда? —
Шепчет на ухо Исаак. —
В разгаре твоя страда!»
Молись и по

Ресурс?

10.

Я был в обиде на Арарат.
Вот уж педеля, как в Ереване я,
А он на меня неделю подряд
Не хочет совсем обращать внимания.
Быть может, устав от летней жары
Старик отказался принять

Матусовский М. Л.Арарат в тумане // М. Л. Матусовский. Это было недавно. Это было давно. М.: Худ. лит., 1970. С.99.

11.

его в шесть утра
Один на один, с высоты гостиницы.
Он вдруг явился передо мной,
Сразив меня не библейской святостью.
А всей своей сахарной белизной
И всею небесной голубоватостью.
Еще доступней после дождя,
Он встал над плоскостью мироздания,
Любые вымыслы

Матусовский М. Л.Арарат в тумане // М. Л. Матусовский. Это было недавно. Это было давно. М.: Худ. лит., 1970. С.99.

12.

Сипан
Желтеет оголенными боками
И кутается в призрачный туман,
Вершину прикрывая облаками.
И полосы синеют в серебре
Зеркально переменчиваго Вана,
А каменная кладка на горе
Чернеется, как башня великана.
И берег подымается грядой
С развалинами древней Артемиды,
И чудно зеленеют

Кулебякин А. П. Ардамет // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 69‒71.

13.

своей
В клочки мечами разторгали;
И кровью землю наводняли,
Тесня народы под армом.
Армения! в краю твоем
Род Селевкидов воцарился:
А с Ваге, – Гайков прекратился:
Но не безславно он угас.
Когда ещё вождь Македонский,
Разил Кавказ, страны Придонски!
Когда его

Глинка С. Н. Две повести в стихах, подчерпнутые из древних армянских летописей. Сочинение Сергея Глинки. М. : типография Лазаревых ин-та Восточных языков, 1831. С. 27‒41.

14.

битве пал за край родной,
С безсмертьем славой обрученный…
И что же здесь наш век мгновенный?
Жизнь быстрою стрелой летит;
А слава – от забвенья щит…
Почто Армянския вы горы
Завесой мрачной облеклись?
Везде слезящи вижу взоры;
Повсюду стоны разнеслись!
Почто

15.

Нет жен у нас и нет детей….
Пойду!... я уклонюсь прощанья;
Детей и матери стенанья
Невольно сердце потрясут:
Пусть спят! а я – отправлюсь в путь.
Но чтож их будет пробужденье?...
Безвестие их в гроб сведет.
Нет! им оставлю извещенье,
Меня

16.

нам днесь!
Белый месяц — выгнутая бровь
над зрачком невидимого Бога.
Так в горах скрывается дорога,
так за полог прячется любовь,
а топор — за выступом порога.
Звезды — словно вата из-под прялки.
Словно кто-то заново соткать
хочет небо. Звездная тоска
затерялась в

Бершин Е. Л. Армения // Дружба народов. 2010. №6. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://magazines.gorky.media/druzhba/2010/6/armeniya.html (дата обращения – 26.03.2023)

17.

бедная Лиза?
Эти армянские камни, похоже, —
слепок с камней иудейских, пустынных.
Я ухожу. Я всего лишь прохожий
в сих палестинах.
А под Москвой облетают осины,
прячется Сетунь в подушку тумана.
Боже! Ну, кто тебя спрятал в пустыню,
бедная мама?
Я

18.

облако над Араратом
хранило очертанье голубя,
что отыскал в кромешной мгле
кусок земной бездушной плоти.
Как будто истина — в земле,
а не в полете.
С наивностью великоросса
вверяя замысел словам,
кричу ему: “Севан, откройся!”
Не отворяется Севан.
Так мог бы

19.

Кумране,
скрывался до поры.
Две узницы одной таинственной идеи —
лицом к лицу.
Армения — сестра пустынной Иудеи
по небу и Отцу.
А я тебе — никто. Ни пасынок, ни деверь,
ни сват, ни брат.
Ревет аэропорт. Я выставлен за двери,
как ты —

20.

нам днесь!
Белый месяц – выгнутая бровь
над зрачком невидимого Бога.
Так в горах скрывается дорога,
так за полог прячется любовь,
а топор – за выступом порога.
Звезды – словно вата из-под прялки.
Словно кто-то заново соткать
хочет небо. Звездная тоска
затерялась в

Бершин Е. Л. Армения // Дружба Народов. №6. 2010. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://magazines.gorky.media/druzhba/2010/6/armeniya.html

21.

бедная Лиза?
Эти армянские камни, похоже, –
слепок с камней иудейских, пустынных.
Я ухожу. Я всего лишь прохожий
в сих палестинах.
А под Москвой облетают осины,
прячется Сетунь в подушку тумана.
Боже! Ну, кто тебя спрятал в пустыню,
бедная мама?
Я

22.

облако над Араратом
хранило очертанье голубя,
что отыскал в кромешной мгле
кусок земной бездушной плоти.
Как будто истина – в земле,
а не в полете.
С наивностью великоросса
вверяя замысел словам,
кричу ему: «Севан, откройся!»
Не отворяется Севан.
Так мог бы

23.

Кумране,
скрывался до поры.
Две узницы одной таинственной идеи –
лицом к лицу.
Армения – сестра пустынной Иудеи
по небу и Отцу.
А я тебе - никто. Ни пасынок, ни деверь,
ни сват, ни брат.
Ревет аэропорт. Я выставлен за двери,
как ты –

24.

Карабах!
Восходит над планетой солнце чёрное,
но победив отчаянье и страх,
стучит и не сдаётся сердце гордое –
Армения, Нагорный Карабах!
А ты живёшь, вполуха «Вести» слушая
и доверяя лживой лабуде,
во власти рокового равнодушия,
готовя почву собственной беде.
Но полыхает

Вольфсон Б. И. Армения // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2020. №10 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

25.

Нельзя сердцам с тобой не в унисон!
Пора, пора стряхнуть оцепенение,
не ждать, когда затянется петля.
Сегодня ты сражаешься, Армения,
а завтра запылает вся Земля!
Но победит не ложь, а правда сущая.
Сильней и твёрже каменных пород,
ты, птица Феникс,

26.

стряхнуть оцепенение,
не ждать, когда затянется петля.
Сегодня ты сражаешься, Армения,
а завтра запылает вся Земля!
Но победит не ложь, а правда сущая.
Сильней и твёрже каменных пород,
ты, птица Феникс, из огня встающая,
Армения, несломленный народ!

27.

Солнце райское вместо мороза и стуж,
И нигде не найдёте медовее груш,
Будет сыт и доволен фруктовый гурман,
А армянское «море» зовётся Севан.
На туризме разжиться, конечно, не грех,
Только местные виды отнюдь не для всех.
Горы слишком

Сафронова Н. В. Армения // Арагаст («Парус»). 2004. Выпуск № 1. [Электронный ресурс]. Режим доступа http://www.mecenat-and-world.ru/aragast/1-aragast/safronova.htm (дата обращения – 25.03.2023)

28.

коша здесь, ни зверя, ни стебля,
Лишь облака ползут свинцовым стадом,
Все трещины набиты мелким градом,
И — забелела мёрзлая земля.
А ведь была когда-то горяча,
Ручей когда-то здесь размыл дорогу.
В его русло я мягко ставлю ногу,
Другую по каменьям

Шуф В. А.. Армения («Ни коша здесь, ни зверя, ни стебля…»). 1931

29.

Ручей когда-то здесь размыл дорогу.
В его русло я мягко ставлю ногу,
Другую по каменьям волоча.
Оглянешься — воды севанской гладь,
А берега изрезаны и наги.
Ещё подъем. Ну — шаг, ну — два, ну — пять!
И по бокам вздымаются Ах-Даги.
Они

Шуф В. А.. Армения («Ни коша здесь, ни зверя, ни стебля…»). 1931

30.

день падёт за Ахманган,
От новых дней да не отрину взор я…
Я зол, как бес, я хром, как Тамерлан,
А подо мной — Армении нагорья.
Еду и песню встречаю.
Песня, а в песне — обида:
Мало воды в Деличае,
Мало овец

Шуф В. А.. Армения («Ни коша здесь, ни зверя, ни стебля…»). 1931

31.

взор я…
Я зол, как бес, я хром, как Тамерлан,
А подо мной — Армении нагорья.
Еду и песню встречаю.
Песня, а в песне — обида:
Мало воды в Деличае,
Мало овец у езида».
Еду и ржой на железе
Песня, а в

Шуф В. А.. Армения («Ни коша здесь, ни зверя, ни стебля…»). 1931

32.

встречаю.
Песня, а в песне — обида:
Мало воды в Деличае,
Мало овец у езида».
Еду и ржой на железе
Песня, а в песне — обида:
Мало воды в Супанезе,
Дохнет ишак у езида».
Брод, да едва по колени.
Песня, а в

Шуф В. А.. Армения («Ни коша здесь, ни зверя, ни стебля…»). 1931

33.

железе
Песня, а в песне — обида:
Мало воды в Супанезе,
Дохнет ишак у езида».
Брод, да едва по колени.
Песня, а в песне обида:
Мало воды в Архашене,
Дохнут быки у езида».
Еду, а низом, в овраге,
Стелется песней обида:

Шуф В. А.. Армения («Ни коша здесь, ни зверя, ни стебля…»). 1931

34.

езида».
Брод, да едва по колени.
Песня, а в песне обида:
Мало воды в Архашене,
Дохнут быки у езида».
Еду, а низом, в овраге,
Стелется песней обида:
Нету воды в Ангирсаке,
Плачет жена у езида».

Шуф В. А.. Армения («Ни коша здесь, ни зверя, ни стебля…»). 1931

35.

посмотреть? На здоровье, смотри.
Можешь тронуть рукой проходящую тучку,
приобщайся к местам, где веками пасли
толстозадых овец средь верблюжьей колючки.
А теперь вот закат обещает полям
неплохую погоду на дни наших странствий...
Ничего, ничего, кроме свойственной нам,
угасающей боли гражданства.

Черешня В. С. Армения / В. С. Черешня // Шепот Акакия. М. : Алетейя, 2008.

36.

Гафиза колышешь
И няньчишь зверушек-детей
Плечьми осьмигранными дышишь
Мужицких бычачьих церквей.
Окрашена охрою хриплой,
Ты вся далеко за горой,
А здесь лишь картинка налипла
Из чайного блюдца с водой.
Ты красок себе пожелала —
И выхватил лапой своей
Рисующий лев

Мандельштам О. Э. Армения // О. Мандельштам. Собр. сочинений в четырех томах. Том I. М.: ТЕРРА, 1991. С.150–155.

37.

снег в три аршина…
Вытащил горный рыбак расписные лазурные сани.
Сытых форелей усатые морды
Несут полицейскую службу
На известковом дне.
А в Эривани и в Эчмиадзине
Весь воздух выпила огромная гора,
Ее бы приманить какой-то окариной
Иль дудкой приручить, Чтоб

Мандельштам О. Э. Армения // О. Мандельштам. Собр. сочинений в четырех томах. Том I. М.: ТЕРРА, 1991. С.150–155.

38.

И если я себе позволил вольность,
пускай меня простит Месроп Маштоц:
мне азбука армянская открылась,
как жесты и движения людей
а люди — это азбука в движенье).
Вот путник, припадающий к ручью, –
знак жажды и жары одновременно.
А вот кузнец –
в

Вегин П. В. Армянская азбука / П. В. Вегин // Каменные колокола. Ереван: Хорурдаин грох, 1989. С. 11.

39.

жесты и движения людей
а люди — это азбука в движенье).
Вот путник, припадающий к ручью, –
знак жажды и жары одновременно.
А вот кузнец –
в его клещах подкова
ещё горячая, и рядом – конь:
он не подкован, он ещё не буква.
Ногами

Вегин П. В. Армянская азбука / П. В. Вегин // Каменные колокола. Ереван: Хорурдаин грох, 1989. С. 11.

40.

Две соседних буквы
их повторяют.
Милая латынь,
в тебе всё больше буквы, как монахи
пред алтарём, со свечкой, на коленях...
А здесь коленопреклоненных нет!
Есть мать согбенная над сыном убиенным,
а сын её двадцатилетний
был горд и прям за пять

Вегин П. В. Армянская азбука / П. В. Вегин // Каменные колокола. Ереван: Хорурдаин грох, 1989. С. 11.

41.

больше буквы, как монахи
пред алтарём, со свечкой, на коленях...
А здесь коленопреклоненных нет!
Есть мать согбенная над сыном убиенным,
а сын её двадцатилетний
был горд и прям за пять минут до смерти.
Двадцатая по счёту буква,
не сомневаюсь, – списана

Вегин П. В. Армянская азбука / П. В. Вегин // Каменные колокола. Ереван: Хорурдаин грох, 1989. С. 11.

42.

и губы...
Не зурна, не бубен, не трубы –
Это ветер нагорных нив.
И армяночка в круг вступает,
Голубями руки летают,
А как долу опустит очи —
Косы длинных ресниц короче ...
Ей навстречу идет дружок, -
Золотой на нем поясок.
Ты видал в

Звягинцева В. К.. Армянская пляска

43.

лишь порученье.
Но и твоя трудна задача:
Ты должен защищать ваш кров
И от врагов, и от воров,
Готов сказать: а как иначе?

Гаспари А. Армянский дом // Литературная Армения. 2021. № 1. С. 73–79.

44.

Есть в душе у меня переулок Армянский,
И живут там армяне, что мне помогали,
Когда в город приехала я дагестанский,
А однажды и вовсе от смерти спасли.
Поимённо назвать могу жителей этих,
Хоть давно переулком почти не хожу.
Там кого-то

Сафронова Н. В. Армянский переулок // Арагаст («Парус»). 2004. Выпуск № 1. [Электронный ресурс]. Режим доступа http://www.mecenat-and-world.ru/aragast/1-aragast/safronova.htm (дата обращения – 25.03.2023)

45.

Армянский птичий алфавит
Вне мирового времени,
Нещедрою лозой завит
В пергаменты Армении.
Замена ломкая лоза
Терновому венцу.
Лицо принадлежит глазам,
А не глаза лицу.
Скалы небритая щека
Крест вырос на камнях,
Там скачут долгие века
На каменных конях.
Там кельи,

Вадим Семенович Жук. Армянский птичий алфавит. 2018

46.

жизни ключ стремительный.
Не скрою, что мне по сердцу печаль
Стихов Исаакяна и Терьяна,
Но время-то идет не вспять, а вдаль —
Отнюдь не тихим шагом каравана.
Впиталась в камни слез горючих соль
И с новыми я подружилась песнями.
Я

Звягинцева В. К.. Армянской молодежи

47.

селенье:
Жмутся домики к воде.
желтеет в отдаленье,
Бродят люди кое-где.
Все спокойно. Бродят люди.
Шепчет с ветром светлый Ван.
А давно ль под гром орудий
Турки били здесь армян?
Отошли назад отряды.
Курды к Вану подошли
И повсюду без

Кулебякин А. П. Аванц // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 57‒59.

48.

А как он был любим
От гор до парапета, –
Над Каспием седым,
Под синью минарета!
Теперь лишь дальний гром
Напоминает

Лиснянская И. Л. А как он был любим // Одинокий дар. Париж ; Нью-Йорк; М. : Третья волна, 1995. С. 23.

49.

грохот
На берегу, где ртом
Открытым дышит город.
Теперь там – Боже мой! –
Теперь там – Боже правый!
След нефти за кормой,
А на песке – кровавый.
Теперь там больше нет
Ни родичей, ни крова, –
А только ржавый след
Армянского погрома.
Армянской церкви

Лиснянская И. Л. А как он был любим // Одинокий дар. Париж ; Нью-Йорк; М. : Третья волна, 1995. С. 23.

50.

Теперь там – Боже правый!
След нефти за кормой,
А на песке – кровавый.
Теперь там больше нет
Ни родичей, ни крова, –
А только ржавый след
Армянского погрома.
Армянской церкви медь –
Как вырванное нёбо…
И мне б окаменеть,
Как некогда – Ниоба.

Лиснянская И. Л. А как он был любим // Одинокий дар. Париж ; Нью-Йорк; М. : Третья волна, 1995. С. 23.

51.

А новый век - не брат меньшой.
Уж не прижиться к новой эре,
и всей судьбой, и всей душой
остаться там,

В. В. Лобанов. А новый век ‒ не брат меньшой // Русская поэзия. XXI век. Антология // Под ред. Г. Н. Красникова. М. : Вече, 2010. с. 147.

52.

народы!
Вновь бы вернуться к былому, к тому,
Что он знавал на рассвете природы!
Видеть бы лес из безмерных стволов,
А не из этих лимонов да лавров!
Ждать мастодонтов и в глуби валов
Прятать заботливо ихтиозавров!
Ах, эти люди! Покинув

Брюсов В. Я. Баку // В.Я. Брюсов. Собр. сочинений: В 7 т. М.: Худож. лит., 1973. Т.2. С. 238–239.

53.

Все было не так, и угадывать брось.
Тот смел был, а этот был робок.
Дружить-то дружили, да жили поврозь,
зато умирают бок о бок.
А может, не этот, робея,

Кубатьян Г. И. Баллада о Даниэле Варужане и Рубене Севаке // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 38–39.

54.

угадывать брось.
Тот смел был, а этот был робок.
Дружить-то дружили, да жили поврозь,
зато умирают бок о бок.
А может, не этот, робея, во мрак
шагнул и его зазнобило?
Ах, брось ты, ей-Богу! Все было не так,
и

55.

сказал Даниэл…
Молчанье. Не выжили оба.
Над Мраморным морем крадется заря
неслышно, тихонько, по-лисьи,
кому-то, должно быть, надежды даря,
а им… Их не будет в Полисе .
А будет дорога и радостный вой
подонков, охраны, конвоя.
Поэта убить – это им

56.

Мраморным морем крадется заря
неслышно, тихонько, по-лисьи,
кому-то, должно быть, надежды даря,
а им… Их не будет в Полисе .
А будет дорога и радостный вой
подонков, охраны, конвоя.
Поэта убить – это им не впервой,
а тут – вот удача-то! –

57.

Их не будет в Полисе .
А будет дорога и радостный вой
подонков, охраны, конвоя.
Поэта убить – это им не впервой,
а тут – вот удача-то! – двое.
Хмелея от крови, как свора собак,
от собственной гнуси и пыла…
Ах, брось ты,

58.

до строки,
которая боль выражала.
Ты был то изящен, то вроде бы квел,
то страшен, то сглатывал рвоту…
Ну, полно. А много ли ты перевел?
Да лист, может статься, всего-то.
Урывками, сколько там ни говори,
работал – то утром, то ночью.

59.

Бузил безудержный Азат,
рвал русло на себе от нетерпения,
кривлялся, выл,
как на уроке пения,
впадая в амок и азарт.
А рядом – древний исполин
из твёрдой, из базальтовой породы
на берегу без зрителей, один,
региональный памятник природы –
базальтовый орган –
небесный

Климова Г. Д. Базальтовый орган ‒ памятник природы // Портал «Наша среда». [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://nashasreda.ru/ya-budu-kak-bajron-uchit-pered-smertyu-armyanskij/ (дата обращения ‒ 26.03.2023)

60.

враки.
Хватит ваших врак!
Нет как нет особого пейзажа
у страны, да и примет особых
не построишь в ряд.
Ну а зелень мягкая, как замша…
Ну а тот в кругу цветов подсолнух…
Наконец, Евфрат…

Кубатьян Г. Берег Евфрата // Дружба народов. 2021. № 10. С. 147–148.

61.

нет особого пейзажа
у страны, да и примет особых
не построишь в ряд.
Ну а зелень мягкая, как замша…
Ну а тот в кругу цветов подсолнух…
Наконец, Евфрат…

Кубатьян Г. Берег Евфрата // Дружба народов. 2021. № 10. С. 147–148.

62.

семья.
Бежишь, бывает, голову сломя,
тебя окликнут, подойдешь повинно,
и помолчишь, и скажешь наконец:
Ты обознался, видимо, отец.
Вы ванские? А наши из Артвина».

Кубатьян Г. И. Быть гражданином маленькой страны // Г. Кубатьян. Имя: Стихи. Ереван: Советакан грох, 1979. С. 69–70.

63.

воли,
Бессмертию песни, упорству зерна и лозы.
Здесь память земли, от людского страданья немея.
Мне память мою откровеньем веков бередит.
А небо прозрачно и солнце времен Птолемея
На душу мою из грядущего века глядит.

Дудин М. А. Собр. соч. в 4-х т. Т.2. Время. Стихотворения и поэмы 1963–1986. М.: Современник, 1987. С. 277–278.

64.

из глубока
верблюжьим караваном
святые облака
плывут над Ереваном,
и, бренное тесня
трагедией исхода,
мой мозг сечет резня
пятнадцатого года,
а добрый ишачок,
такой родноволосый,
прильнув ко мне, со щек
облизывает слезы...
О рвение любви,
я вечный твой ребенок, –
Армения,

Чичибабин Б. А. Четвертый Псалом Армении // В стихах и прозе. 3-е изд., испр. Харьков: Фолио, 2002. С. 310–312.

65.

буду пьян –
и не тужу об этом.
Я не закоренел
в серьезности медвежьей
и пью за Карине,
не будучи невежей.
А на обед очаг
уже готовит праздник,
и Наапет Кучак
стихами сердце дразнит.

Чичибабин Б. А. Четвертый Псалом Армении // В стихах и прозе. 3-е изд., испр. Харьков: Фолио, 2002. С. 310–312.

66.

Давай помудрствуем не лукаво
Мой достославный Наапет Кучак.
Причудливая прижизненная слава,
А умер, оказалось все не так.
Твои айрены, наши восьмистрочья,
В них можно что угодно отразить.
Но о красавицах Армении,

Юпп М. Е. Давай помудрствуем не лукаво // Арагаст. №1 (8). 2013. [Электронный ресурс]. URL: http://www.mecenat-and-world.ru/aragast/8-aragast/yupp.htm (дата обращения 09.12.2023).

67.

тугую ткань.
Ты душой давно ль устремлялся ввысь
и песок, как время, сжимал в горсти?
Что ж, победной музыкой насладись,
а о бедной лирике не грусти.
Будешь ты прославлен, велик, силён,
только это, в общем-то, суета.
Наступает осень, последний

Вольфсон Б. И. Давид // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2020. №10 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

68.

ты прославлен, велик, силён,
только это, в общем-то, суета.
Наступает осень, последний клён,
облетев, не может играть с листа.
А в ветвях чирикают воробьи,
и нужны, пророк тебе не соврёт,
будут песни тихие о любви
на века, на тысячи

69.

короли, короли, короли.
Из икон, как из будок, лаяли —
кобели, кобели, кобели!
Ав, ав, мадонна,
аллилуйя,
да осенят щенята твои...»
А она все ложилась чаще
на репьи и сухой помет
и обнюхивала сияющий
мессианский чужой живот.
Шли бараны черные следом.

Вознесенский А.А. Декабрьские пастбища // Витражных дел мастер. М. : Молодая гвардия, 1976. С. 178–179.

70.

Ты ли, дружище,— какая издевка!
Долго ль еще нам ходить по гроба,
Как по грибы деревенская девка?..
Были мы люди, а стал людьё,
И суждено — по какому разряду?—
Нам роковое в груди колотье
Да эрзерумская кисть винограду.

Мандельштам О.Э. Дикая кошка – армянская речь // О. Мандельштам. Собр. сочинений в четырех томах. Том I. М.: ТЕРРА, 1991. С.156–157.

71.

Дождь тюлем занавесил Дилижан,
Сокрыв от мира милый рай РазмИка,
А вместе с ним домашнюю Шушан.
Там, в том пейзаже, в тёплом море бликов
Её любви прекрасный островок
Был непосредственен,

Коноплев В. В. Дождь тюлем занавесил Дилижан... // Армения как состояние любви. Ереван : Филин, 2013. С. 57.

72.

с тобою венчала
Высота, осеняя невиданным светом,
Облаков разрывая нависшую плотность,
Подымая все выше и выше,
Нас испытывала на полетность, ‒
А мы ‒ и не знали об этом,
Но не стремились на землю…
Это было еще до начала:
Нас с тобою

Николаевская Е. М. До начала // Край света : стихи об Армении : переводы. Ереван : Айастан, 1969. С. 41‒42.

73.

было еще до начала:
Нас с тобою встречала
Тропа, ‒ и терялась над бездной,
Призывая забыть осторожность,
Нас испытывала на надежность, ‒
А нам ‒ это было еще неизвестно,
Но, поддерживая друг друга,
Мы продолжали путь…
Это было еще до начала:
Нас с

Николаевская Е. М. До начала // Край света : стихи об Армении : переводы. Ереван : Айастан, 1969. С. 41‒42.

74.

качала
Волна, обжигая брызгами,
Ледяными, колючими, быстрыми,
И окатывала, и пропитывала
До костей, подхлестнута ветром,
Словно нас на прочность испытывала, ‒
А мы ‒ и не знали об этом, ‒
Но с палубы не уходили:
Застыв на борту,
Мы глаз не сводили
С

Николаевская Е. М. До начала // Край света : стихи об Армении : переводы. Ереван : Айастан, 1969. С. 41‒42.

75.

наитью, волшебству ли —
как всё это делается, разве
так уж важно, если существует?
Об отце мы скажем и о сыне,
а о духе что за разговоры?
Ехала машина по равнине
и пропала, потому что горы.

Константинов Всеволод. До простых вещей тут жизнь растерта. 2020

76.

куски
полтергейстом недельных запоев,
мне являлись откровения смартфона,
где в записной книжке я писал про какую-то тетю Цацу,
неизвестную женщину… А я должен быть с ней знаком.
Тетя Цаца, напрасно искал я ее телефонный номер.
Тетя Цаца, я скучаю по

В. Г. Месяц. Дредноут Арарат / Месяц В. Г. // Стихи четырнадцатого года. М. : Водолей, 2015. 254 с.

77.

можно присягнуть веселью?
Никчемность бесполезных праздничных дней,
головокружение бешеных хороводов,
кажутся намеком на грядущую ночь длинных ножей.
Изнеженные народы обречены,
а о женщинах можно не думать.
Поэтому нам были по нраву
бесплодные камни Армении,
рассыпающиеся под зубчатой подковой,
вода священных

В. Г. Месяц. Дредноут Арарат / Месяц В. Г. // Стихи четырнадцатого года. М. : Водолей, 2015. 254 с.

78.

жизнь проходит.
Моя тетка жила возле вокзала,
возле каждого вокзала в нашей стране.
Я помню, как ехал на поезде впервые,
а самолета не помню и вовсе.
Первый поезд пришел сюда из Тифлиса в 19 веке.
В горах ходят альпинистские, цепкие поезда.

В. Г. Месяц. Дредноут Арарат / Месяц В. Г. // Стихи четырнадцатого года. М. : Водолей, 2015. 254 с.

79.

извиваясь, скользят под откос.
Есть Арарат, что как камин с изразцами:
в топке его лунный свет
вот-вот станет светом дневным,
а из дневного света можно делать стекло.
Города новогодняя пустота,
предвкушение пустоты души,
и, может быть, всей будущей жизни.
Улицы

В. Г. Месяц. Дредноут Арарат / Месяц В. Г. // Стихи четырнадцатого года. М. : Водолей, 2015. 254 с.

80.

войны.
На мир, который, как в тетради нотной,
усеян закорючками солдат,
глаза их из кабины беспилотной,
не считывая музыку, глядят.
А вечер тих, лишь яркая ракета
прочерчивает небо, как звезда,
да наша беспилотная планета
летит, сама не ведая куда.

Вольфсон Б. И. Дроны // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2020. №10 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

81.

них.
И не всё ли равно, кто грешней – Горбачев или Ельцин? –
все мы предали наших родных, –
не по крови родных, а по духу, по вере, по сути,
по глубинному свету евангельских добрых надежд.
Упаси нас, Господь, от немудрых и взбалмошных

Чичибабин Б. А. Дума о Карабахе / Б. А. Чичибабин // В стихах и прозе. М. : Наука, 2013. С. 398.

82.

душе не превозмочь.
Дыхание, движение руки,
Восторженность несдержанная речи
И с дерева на голову и плечи,
Как бабочки, слетятся лепестки.
А ночь как будто синьку развели
И окунули в синьку переулок
И дремлющего буйвола.
Заснула
Стена с окном
И в

Цит. по : Сарьян Р. Л. Сарьян и Россия. Ереван, 2006. С. 139.

83.

знали изъятия
Жезлы, потиры, пелён шитье
И кем-то подобранное вблизи распятье
И золотом охваченное копье.
За оградой сады румянят плоды,
А здесь из глиняной немочи —
Ветла, что метла, и следы у воды
Расходуют сплетен мелочи.
Скучатся где-нибудь более двух,
Вздыхают:

Шервинский С. В. Эчмиадзин (двадцатые годы) // Стихи разных лет. М. : Советский писатель, 1984. С. 28‒29.

84.

А здесь из глиняной немочи —
Ветла, что метла, и следы у воды
Расходуют сплетен мелочи.
Скучатся где-нибудь более двух,
Вздыхают: а было ль пророчество,
Чтобы угодников плотский дух
Обидел таким одиночеством?
Озарен ереванской турбиной,
Край и за полночь не тонет

Шервинский С. В. Эчмиадзин (двадцатые годы) // Стихи разных лет. М. : Советский писатель, 1984. С. 28‒29.

85.

Мы опять в сомненье – век двадцатый:
Цирк у нас, конечно, мировой,
Клоун, правда, слишком мрачноватый –
Невеселый клоун, не живой.
Ну, а он, как будто в воду канув,
Вдруг при свете, нагло, в две руки
Крал тоску из внутренних карманов
Наших

Высоцкий В. С. Енгибарову от зрителей // Владимир Высоцкий. Собрание сочинений в одном томе. М. : Эксмо, 2011 С. 391‒393.

86.

пантомимы,
И – морщины глубже на лице.
Но тревоги наши и невзгоды
Он горстями выгребал из нас,
Будто многим обезболил роды,
А себе – защиты не припас.
Мы теперь без боли хохотали,
Весело по нашим временам:
Ах, как нас прекрасно обокрали –
Взяли

87.

в кармане,
ночью одураченный, простаку сродни,
знал, что я уснула камнем в Ереване,
лёгким тёплым туфом в туфлях на диване,
а проснулась – где? – в Эребуни.
Пресного рассвета раскатала тесто,
прямо из тондыра – жаркий сытный день
грубого помола.
Пусто свято место?

Г. Климова. Эребуни // Север-Юг. М. : «Время», 2005. Серия «Поэтическая библиотека». С. 72.

88.

окаменело
В кувшине царское зерно.
Кремля скалистые основы
Уже до пят оголены.
И в струнку стал кирпич сырцовый
Подштукатуренной стены.
А ласточки свой посвист длинный
Натягивают на лету
На подновленные руины.
Во всю их ширь и пустоту.
Им только бы

Тарковский А. А. Эребуни // Собрание сочинений : в 3 т. : Художественная литература, 1991. Т. 1. Стихотворения. С. 318.

89.

куклы
с важностью лиц,
парные, каждая мелочь продумана
брачной одежды лоскутной, –
вот на коврах
вытканы на белоснежновершинную
гору манящие виды,
а на других –
озера гладь голубая Севанского, –
вот звонкогласых орудий
праздничный сбор:
короткоствольных дудуков и дырчатых,
дхолов, обтянутых кожей,
и

Амелин М. Ереванский триптих // Знамя. 2015. № 11. С. 199–201.

90.

прочней и удобней
не покупал), –
сплав современности с древностью, выдумкой
изобретательно слитый,
весь не воспеть:
нет, это вовсе не рынок, а выставка
произведений искусства,
гимн мастерству!
Изваяние церкви Сурб Аствацацин в Музее истории Еревана
Когда переживший многие потрясения
Богородичный храм 700-

Амелин М. Ереванский триптих // Знамя. 2015. № 11. С. 199–201.

91.

Столетья шли,
Как воинская рать,
Эпохи проносились
Над тобою.
А для меня ты —
Новая тетрадь,
Заполню я ее
Своей рукою.
Люблю твою
Полуночную тишь,
Ночных огней
Мерцанье в окнах

Зенов И.З. На посту разлук. Ереван: Советакан грох, 1978. С. 37–39.

92.

притяженья
Взаимного.
В них расторжения
Провалы.
Резкость и туман.
Как ты бежал ко мне навстречу,
Из-под крыла рванувшись в высь!..
А провожал — и целый вечер
Огни твои, виясь, как свечи,
В слезах за поездом влеклись.
Металось и дробилось пламя,
И

Снегова И. А.. Еревану («Как странны наши отношенья…»)

93.

Ой, как много потерял.
Автобус мой
Глотал куски дороги,
Ко мне являлось озеро.
Я спал.
Нет, то было не озеро,
А фея
В серебряной одежде,
На плаву.
А я, глупец,
Открыть глаза не смея,
Все думал:
Чудится, не наяву.
И

Зенов И.З. На посту разлук. Ереван: Советакан грох, 1978. С. 52–53.

94.

куски дороги,
Ко мне являлось озеро.
Я спал.
Нет, то было не озеро,
А фея
В серебряной одежде,
На плаву.
А я, глупец,
Открыть глаза не смея,
Все думал:
Чудится, не наяву.
И что-то, фея,
Ты мне все шептала,
А

Зенов И.З. На посту разлук. Ереван: Советакан грох, 1978. С. 52–53.

95.

плаву.
А я, глупец,
Открыть глаза не смея,
Все думал:
Чудится, не наяву.
И что-то, фея,
Ты мне все шептала,
А я твоей стеснялся красоты
И ты из рук своих
Мне предлагала
Глоток надежды,
Как глоток воды.
Я чувствовал
Твое

Зенов И.З. На посту разлук. Ереван: Советакан грох, 1978. С. 52–53.

96.

орел и лев золотогривый! -
чтоб высосали синь очей
подслеповатые извивы
крещенных молотом камней
Вагаршапата. Передышка:
глубоководнее, ровней.
Прочистим горло, серафимы -
а то, пожалуй, это слишком
непререкаемо. Ей-ей,
под сводами неисчислимо
их - шестикрылых голубей
Святого Духа, купидонов
Завета Ветхого, огня,
меча,

Калашников C. Б.. Ереван‒Вагаршапат

97.

в лицо.
Колесо скользит вдоль крепости...
Вдалеке стареет мать...
Стыдно, глупо до нелепости
Лихом детство поминать.
Не судьбы моей превратности,
А превратности души –
Эти до невероятности
Чёрные карандаши.
Колесо с последней спицею,
Полубред и полубыт...
Но цветёт сирень персидская,
И

Лиснянская И. Л. Фаэтон / И. Л. Лиснянская // Дожди и зеркала. Париж: Ymca-Press, 1983. С. 30.

98.

тысяч мертвых окон
Там видны со всех сторон
И труда бездушный кокон
На горах похоронен.
И бесстыдно розовеют
Обнаженные дома,
А над ними неба мреет
Темно-синяя чума....

Мандельштам О.Э. Фаэтонщик // О. Мандельштам. Собр. сочинений в четырех томах. Том I. М.: ТЕРРА, 1991. С.171–173.

99.

а на ту церквушку на Карантине
я готов смотреть миллионы лет
в паутине времени палантинной
для меня горит в ней

А. Ю. Коровин. Феодосия, церковь на Карантине // Литературный интернет-журнал «Поэзия.ру». [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://poezia.ru/works/33912 (дата обращения ‒ 21.03.2023)

100.

миллионы лет
в паутине времени палантинной
для меня горит в ней предвечный свет
землю взрывом времени разметало
горы стали морем, а море – дном
но пока есть Крым – и его мне мало! –
эта церковь будет стоять на нём
генуэзский пепел развеет

101.

Москвой
и её газированной, небесплатной водой.
И на улицах – как пудели или дворняжки,
стоя на задних лапках, – фонтанчики для питья.
А некоторые люди не заслужили,
чтобы им по-собачьи служила вода.
Ереван, как известно, лежит в Араратской долине,
там живут красивые

Вегин П. В. Фонтанчики для питья / П. В. Вегин // Каменные колокола. Ереван: Хорурдаин грох, 1989. С. 19.

102.

как известно, лежит в Араратской долине,
там живут красивые люди,
говорящие на птичьем языке,
они с утра играют на мандолине,
а кроме того, популярны зурна и кларнет,
ночью они спят с открытыми окнами,
потому что в настоящее время в Ереване

Вегин П. В. Фонтанчики для питья / П. В. Вегин // Каменные колокола. Ереван: Хорурдаин грох, 1989. С. 19.

103.

того, популярны зурна и кларнет,
ночью они спят с открытыми окнами,
потому что в настоящее время в Ереване
жуликов нет,
а днём
им приветливо машут хвостом
и всё норовят лизнуть ледяным языком
пудели и дворняжки фонтанчиков для питья.
Мне теперь,

Вегин П. В. Фонтанчики для питья / П. В. Вегин // Каменные колокола. Ереван: Хорурдаин грох, 1989. С. 19.

104.

упоены,
Победу в мыслях одержав,
Являли силы разделенны,
Забав надежных битв устав.
Сомкнулись Гайковы дружины;
Ведут их Кадм и Арманьяк;
А с третьим сонмом, был сам Гайк.
Как волны яростной пучины
Кипят в разселинах брегов:
Так закипели средь врагов:
Защитники

Глинка С. Н. Две повести в стихах, подчерпнутые из древних армянских летописей. Сочинение Сергея Глинки. М. : типография Лазаревых ин-та Восточных языков, 1831. С. 11‒24.

105.

закоренев,
Немврод на Гайка нападает;
Но шагу Гайк не уступает.
Там Кадм, там Арманьяк разят.
В позорный бег враги спешат…
А здесь, Гайк, мужеством кипящий,
Злодею за злодейства мстящий,
Летит к нему на явный бой.
Настиг – и мощною рукой
Копье

106.

Переносить записочки да вести
Хоть выгодно, но он самолюбив.
И славы сын, намеренья сокрыв,
Стал нехотя услужливый угодник
Царю небес... а по-земному сводник.

А. С. Пушкин. Гавриилиада // Собрание сочинений в 10 томах. М.: ГИХЛ, 1959‒1962. С. 121‒135.

107.

Лишь тьму колеблет голос мерный.
И кажется на миг, что вовсе нет певца —
Лишь голый голос льет печаль мелодий медных.
А может быть, и знать не надо, кто певец?
Ведь большее, чем он, переполняет своды.
И кажется, еще мгновенье — и

Габриэлян Н. М. Гегард / Н. М. Габриэлян // Тростниковая дудка. Ереван : «Советакан грох», 1987. С. 18.

108.

важна:
Уйдет один из нас - она найдет другого.
Она в него войдет тоскою всех времен,
Расширит грудь его умерших голосами,
А купол звуки пьет, и голос обнажен,
И безначальный свет поет в Гегардском храме.

Габриэлян Н. М. Гегард / Н. М. Габриэлян // Тростниковая дудка. Ереван : «Советакан грох», 1987. С. 18.

109.

В политике бесчестные альянсы
оправдывают тем, что государству
они на пользу, якобы, а запах –
дурной, но он со временем пройдёт.
По мне же, пользы может не случиться,
политики в расчётах ошибутся,
а

Вольфсон Б. И. Глас вопиющего // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2020. №10 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

110.

якобы, а запах –
дурной, но он со временем пройдёт.
По мне же, пользы может не случиться,
политики в расчётах ошибутся,
а запах – грязных денег или крови –
прилипнув, не исчезнет никогда.
Ей-богу, лучше действовать по чести
и совести – во вред себе,

111.

становятся просто холмами,
И над прошлым смыкаются темные воды забвенья.
Да и память истории тоже порой ненадежна:
Там подчищена строчка, а тут — недостача страницы,
Там изъяты бумаги, а тут подтасована правда,
Там подправлена дата, а тут уничтожен свидетель.
Но остра

Михаил Львович Матусовский. ГОБЕЛЕН ГРИГОРА ХАНДЖЯНА

112.

темные воды забвенья.
Да и память истории тоже порой ненадежна:
Там подчищена строчка, а тут — недостача страницы,
Там изъяты бумаги, а тут подтасована правда,
Там подправлена дата, а тут уничтожен свидетель.
Но остра и безжалостна вечная память народа,
И пятнадцать

Михаил Львович Матусовский. ГОБЕЛЕН ГРИГОРА ХАНДЖЯНА

113.

тоже порой ненадежна:
Там подчищена строчка, а тут — недостача страницы,
Там изъяты бумаги, а тут подтасована правда,
Там подправлена дата, а тут уничтожен свидетель.
Но остра и безжалостна вечная память народа,
И пятнадцать столетий отнюдь для нее не помеха, —
На

Михаил Львович Матусовский. ГОБЕЛЕН ГРИГОРА ХАНДЖЯНА

114.

опресноки.
Выйдем из храма с весельем,
В поле траву расстелим.
Жертвенного барана
Мы обведем вкруг дерева.
В сердце — вечная рана,
А земля нам желанна.
Все мирозданье в расцвете,
Все непотребное — изгнано,
Только и есть на свете —
Дети, дети, дети,
Хлеб,

Липкин С. И. Годовщина армянского горя // Избранные стихотворения. М. : Время, 2008. С. 228–229.

115.

скальных
валуны,
Где и думать вертикально
мы должны.
Ты и древен и при этом
моложав,
Весь насквозь пронзенный светом
Дилижан.
А шоссе все круче, круче,
как во сне,
И клубятся с нами тучи
наравне.
То ручей мелькает синий,
то мосты,

Матусовский М.Л. Горечь: книга стихотворений. М.: Сов. пис., 1992. С. 108–109.

116.

ночи
И сверкали на книгах оклады.
Но достаточно было свечи,
Чтобы все загорелось как надо.
Пламень в пляску пустился вприсест,
А потом распрямился и вырос.
Не один запылал палимпсест,
Не один задымился папирус.
Искры сыпались жарко сквозь тьму,
Груда пепла

Матусовский М.Л. Горечь: книга стихотворений. М.: Сов. пис., 1992. С. 103–104.

117.

другого видала сама,
Что не слушаю толков досужих.
Не миндаль, не печаль — сила гордой души —
И прямые слова и поступки.
А уж песни у них до чего хороши, —
Не сотрутся на сердце зарубки.
Пусть, как сердцебиение, жизнь коротка, —
Корни есть

Звягинцева В. К.. Говорят, красота в соловьином саду…

118.

выпускает вепря на белый свет
из сердцевины сердца, печени, селезенки.
Лавр объедает, утробой рычит,
пожирает коренья, зарывается рылом в плов, а
за его спиной шипит Анаит:
Не прощай убийцу царя Хосрова!»
Ту, что выше похвал, в наложницы подавай,
тридцать две

Калашников C. Б.. Γρηγορέω

119.

Хачкары – каменные паруса,
в них вера,
а не ветер беспризорный,
и киликийской синевы озёра –
как древние армянские глаза.

Вегин П. В. Хачкары ‒ каменные паруса / П. В. Вегин // Каменные колокола. Ереван: Хорурдаин грох, 1989. С. 14.

120.

младшего школьного класса
и прост, словно воздух, которым дышу.
И больше я про него не пишу.
Сарьян — это выигранное сражение.
А слово — искусственное орошение
пустынь и полупустынь — песков.
Поэтому я приглашу Коджояна:
восстань из могилы!
Ты умер так рано!
Полотна

Слуцкий Б. А. Холсты Акопа Коджояна // Собрание сочинений: В 3 т. М.: Художественная литература, 1991. Т. 2. С. 109‒110.

121.

уж опасно и трудно спуститься:
Ступеньки склоняются, книзу сбегая,
И можно, скользнув, под обрыв покатиться.
Пещера такая-же, меньше немного,
А ниже отвесная куча темнеет,
Но тут уж совсем обвалилась дорога,
И даже козел проскочить не сумеет.
Здесь жили когда-то,

Кулебякин А. П.. Хорхорския пещеры

122.

Хозяйки полощут в реке синеву
И сушат потом на ветру.
Я здесь никогда-никогда не умру,
Поскольку ещё не живу.
А скоро созреют гранаты, инжир,
А может, созрели уже.
И лает собака, лежа на меже,
И синее время бежит.

Бабанская А. Хозяйки полощут белье на реке / Бабанская А. // Медведи средней полосы. Екатеринбург: изд-во «Евдокия», 2023.

123.

И сушат потом на ветру.
Я здесь никогда-никогда не умру,
Поскольку ещё не живу.
А скоро созреют гранаты, инжир,
А может, созрели уже.
И лает собака, лежа на меже,
И синее время бежит.

124.

на чем попало
Художники деревни Мадина.
Художники — хитрющие ребята:
Они, как все вокруг, встают чуть свет.
Орудуют мотыгой и лопатой,
А до картин им вроде дела нет.
Не смеют помышлять о славе бренной
И работенку ищут посложней:
Стригут овец, завозят

Матусовский М. Л.Художники деревни Мадина // М. Л. Матусовский. Стихотворения. Песни. М.: Худ. лит., 1986. С.324–325.

125.

что там дети,— даже старики.
Вы будете дивиться их бесстрашью
Сквозь всю наивность различая дар.
Кто пишет акварелью, кто гуашью,
А кто и маслом мажет, как маляр.
По-южному открытые террасы,
Висячие мосты у переправ.
Ну где, скажите, напасешься красок,

Матусовский М. Л.Художники деревни Мадина // М. Л. Матусовский. Стихотворения. Песни. М.: Худ. лит., 1986. С.324–325.

126.

Знаменитый армянский художник.
На большой шершавой странице
Рисовал он бойца молодого.
Темнобровый и смуглолицый,
Тот сидел, не промолвив ни слова.
А рабочие подходили
И, приезжему кланяясь чинно,
Застывали — глаз не сводили
С возникающей в мире картины.
Оттеняя надбровья тушью,
Мастер

Звягинцева В. К.. Художник и народ

127.

демонический обед.
И демоны, не ведая пределов,
тела перерабатывали в жмых,
бездарно и безжалостно разделав
себе подобных, как себя самих.
А в небесах роилось душ сплетенье,
сторонних наблюдателей страды,
и чёрных вод холодное кипенье
их обдавало брызгами беды.
И едоки,

Вольфсон Б. И. Иероним Босх XXI // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2020. №10 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

128.

вой шакалов и болотных кошек.
Коль море не расступится, по брегу
сумеем оторваться от погони.
Мы станем чемпионами по бегу,
а вовсе не египетские кони.
Глоток воды из лужицы и манна
небесная – вот рацион свободы.
Синай и никакого Ханаана:
кругами

Вольфсон Б. И. Исход // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2020. №10 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

129.

нас экскурсоводы.
Мы хижины покинули, нам жаль их,
хотя влачили дни свои в оковах.
Но наш Закон на каменных Скрижалях,
а не на тонких свитках тростниковых.
Опять хамсин сулит прогноз погоды,
песок горячий спины хлещет плетью.
Что сорок лет – какие

130.

свой дом,
Уходит с обжитых мест.
Кто-то сжигает тело
И отработанный крест.
Кто-то срубает свой дуб,
Чтоб не достался врагу.
А кто-то копает прах
На брошенном берегу.
И вереницей исход
Чрез горную цепь ползёт.
Но за горами не дом —
И

Ресурс?

131.

давно проращенным в нем,
плюсуются древние корни армян
с их окаменевшим огнем?
Зачем, подобрав погуще тень
он приговорен
словарем
начать, а также кончить день,
весь день деньской напролет?
Фонетики треск, хряск, лязг
не стоит большого труда,
но с синтаксисом дождешься

Слуцкий Б. А. Изучение армянского языка // Литературная Армения. 1987. № 11. С. 35.

132.

Ночь черна, а луна багряна. Непонятная речь вокруг.
Я тебе, моя дорогая, не любимый, не муж, не друг;
Не заботился, не нежил,

Шестинский О. Н. Из армянской тетради // Избранные произведения в двух томах. Т. 1. Стихотворения 1947‒1973. М. : Художественная литература, 1980. С. 261‒264.

133.

мягкие приносит,
словно я пришел домой
и колдует над долмой.
Гегамские хребты радушны и покаты,
в некошеной траве играют табуны,
а по ночам звенят наперебой цикады,
и матова полынь от пыли и луны.
Я с женщиной иду шиповником густым,
и

134.

срывает,
разламывает их и лакомо съедает...
и мы стоим в кустах и празднично молчим.
Жизнь предстает не в глупых пустяках,
а словно все исполнено значенья:
жест женщины, улыбка и движенья
с обломленною веточкой в руках.
А, может, чаще в горы

135.

предстает не в глупых пустяках,
а словно все исполнено значенья:
жест женщины, улыбка и движенья
с обломленною веточкой в руках.
А, может, чаще в горы приезжать?
Смотри, как мы с тобой нежны и строги,
как будто эти горные отроги
нас

136.

бойся, нет нигде имама.
Два благоухающих шамама –
Сестрицы две моих услад.
Я первый? Прямо как Колумб,
Открою землю, полную сокровищ;
А может, и чудовищ?..
Свернуть? Нет, ни на румб!
Как изумруд твои глаза,
Рубином отливают губы,
Белы твои, как жемчуг,

Гаспари А. Из Кучака // Нева. 2021. № 8.

137.

может, и чудовищ?..
Свернуть? Нет, ни на румб!
Как изумруд твои глаза,
Рубином отливают губы,
Белы твои, как жемчуг, зубы,
А плачешь – как алмаз, слеза.
Слов допила твоих вино,
Иди быстрей в мои объятья,
Меня целуй, рви в клочья платье –

Гаспари А. Из Кучака // Нева. 2021. № 8.

138.

родины печаль
И песнь воскресшего народа.
Она, как ласточка весной
Под старой кровлею... С любовью
Весь день щебечет надо мной
А ночью никнет к изголовью.
Ее гнездо в душе моей.
С лучами первыми денницы
На клич ее из-за морей
Ко

Немирович-Данченко В. С. Из песен об Армении // Русские писатели об Армении: Сборник / Сост. С. Арешян, Н. Туманян. Ереван: Арменгиз, 1946. С. 97.

139.

его ужасный.
Он не один... уж много есть борцов!
На их крови в Армении безгласной
Воскреснет вновь геройский дух отцов...
А он умрет, бесстрашный, благородный,
Храня в душе надежды юных лет;
В своих мечтах он видит край свободный.
Он смело

Веселовсикй Ю. А. Из поэмы «Думы армянского народа» // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 25–26.

140.

Я читаю стихи Сарьяну,
А под небом лежат снега.
Беломраморную поляну
Свет лиловый тронул слегка.
Горы желтые гостеприимны,
Открывается Арарат.
Всюду лето. Один лишь

Лисянский М. С. Избранные произведения: В 2-х т. Т. 1. Стихотворения. М. : Худож. лит., 1983. 463 с. С. 207.

141.

оседлавший Масис, без руля и кормил,
Тени высохших птиц, окровавленной данью своей.
Не настаивай веры моей на шафране. Не вдруг
А всегда и везде, где тоски не дано превозмочь,
Паруса, паруса, поднимают под вещий дудук,
Корабли Хайастана, идущие в самую

Григоров А.. Я изгнанник кошерной страны до скончания дат

142.

как истинный гений, –
кресты, виноградные гроздья,
орлов и оленей;
и, о человеках радея,
чье благо едино, –
там эллина, здесь иудея,
а тут армянина;
и, жизнь и соблазн разумея, –
стремящихся к тайне
Адама и Еву и змея
у древа познанья;
в

Кубатьян Г. И. Камнерез // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 55–57.

143.

он помнит о каре
Господней, едва ли.
Но, веруя в Божие слово
и заповедь Божью,
зерна не смешает с половой,
а истины с ложью.
Отца настоятеля, видно,
всевышний отметил:
и держит себя необидно,
и разумом светел,
и сведущ в науках

Кубатьян Г. И. Камнерез // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 55–57.

144.

Он загодя видит, чтó выйдет
из камня на деле.
И всё будет так, как он видит,
не так, как велели.
А если ослушнику плети,
как этот не ново
в одиннадцатом столетьи
завета Христова.
Он стерпит и брань, и побои,
и

Кубатьян Г. И. Камнерез // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 55–57.

145.

в которой ты тоже звено.
И эта дорога (положим,
не зря же мы движемся вверх)
связует не гору с подножьем, –
а с вековечностью век.
И в дивном сиянии снега,
которым земля залита,
и прелесть минувшего века,
и будущего чистота.

Кубатьян Г. И. Канатная дорога в Цахкадзоре // Г. Кубатьян. Имя: Стихи. Ереван: Советакан грох, 1979. С. 60.

146.

похвалиться – и разбили.
Поход, как следствие, продул
И воротился в жадный Рим,
В чревоугодье погрузился
И тем в историю ввалился,
А мы прощаемся тут с ним
И снова едем в Аштарак,
Где. Словно крохотное чудо,
Наш Кармравор стоит, покуда
Не

Гаспари А. Кармравор // Литературная Армения. 2021. № 1. С. 73–79.

147.

земле, что кровью предков полита,
Господь, прошу, ты милость нам яви.
В своем "Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года" А.С.Пушкин тепло отзывается об армянской семье, которая приютила его в Карсе и упоминает лишь одно имя младшего члена

Коноплев В. В. Карс // Армения как состояние любви. Ереван : Филин, 2013. С. 53.

148.

обветренных губах…
Мертвецам нет возвращения,
как нам невозможно сделать шаг
навстречу друг другу.
В твоём городе никогда не пойдёт дождь,
а мои иссохшие соски
никогда не будут кормить твоё дитя.
Мы превратимся в молитву и проклятье,
усмиряя скорбящий дух плотью.

Е. А Шуваева-Петросян. Саркис. Журнал «Знамя». 2014. №7. С. 111‒112.

149.

кривляний,
высока, стройна, пряма,
говорит мне: «Киевлянин,
заходи в мои дома!»
Широко друг другу душу
неизбежно отворят
те, что строят, а не рушат,
созидают и творят.
Новой улицей армяне
по-особому горды.
Стены крепкие румяней,
чем весенние сады.
Из такого

Вышеславский Л. Н. Киевская улица в Ереване // Это Армения. Стихи русских поэтов. Ереван. Айастан, 1967. С. 159‒160.

150.

сонный мрак долин,
Шепчу и я, глотая слезы:
Сирун вардын, кармир вардын...»,
Когда над пшатами совхоза
Плывет пустынный синий зной,
А на немой плите резной
Сидят недвижные стрекозы,
Она мне кажется родной —
Земля задумчивая.
Лозы Ее обветренных садов,
Налив тугих

Звягинцева В. К.. Когда напев армянской «Розы»…

151.

Колючая речь араратской долины,
Дикая кошка — армянская речь,
Хищный язык городов глинобитных,
Речь голодающих кирпичей.
А близорукое шахское небо —
Слепорожденная бирюза —
Все не прочтет пустотелую книгу
Черной кровью запекшихся глин.

Мандельштам О.Э. Колючая речь араратской долины // О. Мандельштам. Собр. сочинений в четырех томах. Том I. М.: ТЕРРА, 1991. С. 156.

152.

в такие годы мучила тебя
Песней о невзгодах, родину любя.
Мы живем с врагами, терпим столько бед
Годы за годами, а спасенья нет!
Каждый час мы можем зверских фесок ждать, —
Головы все сложим, будешь ты страдать...
Все сожгут, разграбят, скроются...

Кротков С. П. Колыбельная песня Армянки // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 107–108.

153.

резня.
И опять Айя-Софии
Камень ходит предо мной,
И земля ступни босые
Обжигает мне золой.
Лазарь вышел из гробницы,
А ему и дела нет,
Что летит в его глазницы
Белый яблоневый цвет.
До утра в гортани воздух
Шелушится, как

Тарковский А. А.. Комитас («Ничего душа не хочет…»). 1965

154.

тестом и кремом
Целый день в Ереване. Вернётся домой Арташес,
Гостя сам зазовет, — к философским склонен он темам.
Прочитает стихи, а супруга очистит дюшес.
Как-то в день выходной, под скалою, где сад Арташеса,
Брел я в гору — и вижу: кондитер,

Шервинский С. В. Кондитер // Стихи разных лет. М. : Советский писатель, 1984. С. 26.

155.

оттираю медь от сажи, –
Дверные ручки и мою
Мучительницу – керосинку,
И всё о юности пою,
Пою и плачу под сурдинку.
А копоть, мягко воспарив
Под самый потолок ночлега,
Витает, словно негатив
Когда-то виденного снега.
Не вижу неба и земли,
Не

Лиснянская И. Л. Ковчег / И. Л. Лиснянская // Дожди и зеркала. Париж: Ymca-Press, 1983. С. 205–206.

156.

и сколько лет
Прошло в вялотекущей сваре,
Меж нами праведников нет –
И всякой твари не по паре.
Пьёт брат угрюмо, а сестра
От скуки ненавидит брата,
И далеко нам до утра,
И далеко до Арарата.
Творцы и потребители утопий,
Витийствуем

Лиснянская И. Л. Ковчег / И. Л. Лиснянская // Дожди и зеркала. Париж: Ymca-Press, 1983. С. 205–206.

157.

потоп, и что в потопе
Мы до сих пор всем миром пребываем.
Скрипит луны космическая шлюпка,
Расшатана и Звёздная Телега,
А наша белопенная голубка
Ещё не выпущена из ковчега.

Лиснянская И. Л. Ковчег / И. Л. Лиснянская // Дожди и зеркала. Париж: Ymca-Press, 1983. С. 205–206.

158.

вымысел.
Извечный гений творчества
в себе те краски выносил!
И я узнал доподлинно
художника умение
не в чинных залах выставки,
а здесь, в горах Армении!

Вышеславский Л. Н. Краски Сарьяна // Это Армения. Стихи русских поэтов. Ереван. Айастан, 1967. С. 157‒158.

159.

загнана в бочку.
Твои ль глаза узорные
Стоптали кайму свою,
Здесь красные встали дозорными
Народов на краю.
Обгрызли мыши Тегеран,
А где ж была ты, старая?
Моссул ободран, как джайран,
Ступай — ты нам не пара.
За что ходили ноги,
Свистело

Тихонов Н. С. Красные на Араксе // Н. С. Тихонов. Стихотворения и поэмы. Л.: Сов. пис., 1981. С.593–598

160.

черты.
Легко Ее назвать Прекрасной Дамой,
Не ошибаясь. Пусть идут года –
Красивой самой, величавой самой
Она пребудет для меня всегда.
А Он? Лицо с изысканной медали,
Сверлящий, нестерпимый взор орла –
И доброта, которую едва ли
Душа иная превзойти б могла.

Цит. по : Шарапова А. Рого-зинин, он же Владимир Рогов. [Электронный ресурс]. URL: https://stihi.ru/2009/11/16/7558 (дата обращения: 25.11.2022).

161.

И темя подножий седого Сипана.
Тропинка внизу переходит болото,
И лужицы искрятся в солнечном свете.
На верхнем подъеме большия ворота,
А вправо за гребнем верхушка мечети.
Разбитыя стены из глыб взгроможденных,
Старинныя пушки и пасти развалин,
Безглазые лики домов поврежденных.

Кулебякин А. П.. Крепость

162.

на скипетр вековой,
Вдали — убогие деревни,
Уступы, скалы, камни, снег...
Весь мир кругом — суровый, древний,
Как тот, где опочил ковчег.
А против Арарата, слева,
В снегах, алея, Алагяз,
Короной венчанная дева,
Со старика не сводит глаз.

Брюсов В. Я. К Армении // В.Я. Брюсов. Собр. сочинений: В 7 т. М.: Худож. лит., 1973. Т.2. С. 241–242.

163.

таинственных времен.
Но то, что было, вечно живо.
В былом — награда и урок,
Носить вы вправе горделиво
Свой многовековый венок.
А мы, великому наследью
Дивясь, обеты слышим в нем...
Так! Прошлое тяжелой медью
Гудит над каждым новым днем.
И верится,

Брюсов В. Я. К армянам // В.Я. Брюсов. Собр. сочинений: В 7 т. М.: Худож. лит., 1973. Т.2. С. 234–236.

164.

За этот запах все отдашь,
Вовек он не забудется:
В одном дому пекут лаваш,
А пахнет на три улицы.
И слюнки у меня текут,—
Не возвратился ль в детство я?!
Лаваш пекут, лаваш пекут,

Матусовский М. Л.Лаваш // М. Л. Матусовский. Стихотворения. Песни. М.: Худ. лит., 1986. С.328–329.

165.

горькой правдой, заключенной в слове,
Что кровь за кровь рождает только кровь
И род людской осатанел от крови.
Не кровь, а мудрость победить должна,
Она для всех равна и справедлива,
И ей одной понятна и видна
Грядущего живая перспектива.
Услышь

Дудин М. А. Левону Мкртчяну // Земля обетованная. Посвященная. Переводы. Ессе. Стихи. Ереван, 1988. С. 374.

166.

И ей одной понятна и видна
Грядущего живая перспектива.
Услышь и ты ее живую речь
В пылу раздора и переполоха.
А тот, кто первым поднимает меч,
Как правило, всегда кончает плохо.

Дудин М. А. Левону Мкртчяну // Земля обетованная. Посвященная. Переводы. Ессе. Стихи. Ереван, 1988. С. 374.

167.

стены,
И нет величавых палат.
Рыдайте ж, Армении девы,
О родине плачьте своей,
Пусть тронут печали напевы
Сердца огрубелых людей.
А вы под ярмом не томитесь,
Армении милой сыны;
К свободе и славе стремитесь
Для блага родимой страны.
Бегите, друзья,

Веселовский Ю. А. Левон VI в плену (1375 г.) // Юрий Веселовский и армянская литература / Давтян А. М. Ереван. Айстан, 1970. С. 294–295.

168.

даже частью плана −
скорей судёнышком на мели,
во власти грозного прибоя
бессильным выдержать удары.
Я не был и самим собою,
а лишь обломком гиблой тары,
вместилищем тоски и страха,
и любопытства неофита,
потенциальной горкой праха,
твердящей имя жизни − Vita.
С войны

Вольфсон Б. И. Ливанская война // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2020. №10 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

169.

нет! Не станет сил
Уйти дорогою безводной
В далекий край моих могил,
В нетленный рай земли свободной.
Воскреснет родина моя!
А я — боец ее плененный,
Любовь и ненависть тая,
Умру в пустыне отдаленной.
Но в час последний надо мной
И

Немирович-Данченко В. С. Маленькие поэмы. У берегов Евфрата. Знамя. // Русские писатели об Армении: Сборник / Сост. С. Арешян, Н. Туманян. Ереван: Арменгиз, 1946. С. 93–95.

170.

в волнах бытия, —
Как прежде звенит кандалами
Отчизна родная моя...
Обильно полита слезами
Несчастная наша земля...
Не шумные воды реками, —
А кровь орошает поля!..
Там горные стонут вершины,
Там стонет родной Арарат,
Безмолвные стонут равнины
И камни пощады молят...
Об

Алексеева Е. Мать Айастан // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 70–71.

171.

Мне не хватает тебя — это странно
произносить. Не веришь? Попробуй.
Словно одна сторона моя рана,
ну, не рана, допустим, а прорубь.
То глядит в неё брошенная невеста,
то ловец забрасывает наживку.
Не моё, отчуждённое это место,
на него так

Константинов Всеволод. Мне не хватает тебя ‒ это странно…. 2020

172.

запах рехана и перца,
В этот рыжий обветренный край,
Где от песен заходится сердце.
В детстве — рожь, курослеп на лугу...
А теперь не прожить мне и часа,
Не подумав о бурной Зангу,
О певучей весне Комитаса.
Я отказываюсь разгадать,
Что

Звягинцева В. К.. Моя Армения

173.

меня эту страсть заронило, —
Очень русской была моя мать,
Небо севера было ей мило,
И сама я любила не зной,
А морозец веселый и прочный.
Что же это случилось со мной,
Что мне в пышности этой восточной?!
Впрочем, я и

Звягинцева В. К.. Моя Армения

174.

царства
В свою утробу, и возвысил вдруг
Две головы венчанные над миром.
И пало все кругом пред ними ниц.
Царь: А мой народ?
Еврей: На севере, в горах
Твоя корона золотом сверкала.
Порой Дракон, свирепствуя, тянул
К ней лапу, и

Брюсов В. Я.. МОЛЕНИЕ ЦАРЯ

175.

встать. И Бог Единый,
Народа избранного Бог живой,
Простер над миром пламенную длань,
И все ему в испуге поклонились.
Царь: А мой народ?
Еврей: И твой народ познал
Творца земли и истинного Бога.
И ложных идолов во прах поверг.
И

Брюсов В. Я.. МОЛЕНИЕ ЦАРЯ

176.

бой жестокий,
Терзая и грызя один другого,
И все, что было вкруг, в бою своем,
Зубами и когтями сокрушая.
Царь: А мой народ?
Еврей: Он также был тогда
Разодран в этой схватке на две части.
Одну из них схватил себе

Брюсов В. Я.. МОЛЕНИЕ ЦАРЯ

177.

гласила,
Что день — ее! И содрогался мир
В невиданном дотоль землетрясение.
Провалы разверзались, поглощая
Людей, народы, царства и царей!
Царь: А мой народ?
Еврей: Я ничего не видел.
Царь: Что мой народ?
Еврей: Царь, не страшился я
Тебе всю правду

Брюсов В. Я.. МОЛЕНИЕ ЦАРЯ

178.

Оливы Татева –
младшие сёстры олив Гефсиманского сада –
без пафосного фасада
стволы:
вот – келья отшельника,
вот – домовина,
а вот – дупло…
Открыто. Тепло.
Слышно, как отец Микаэл
умылся,
и отойдя от суетных дел,
к небу руки воздел и

Климова Г. Д. Монастырь в Татеве / Г. Д. Климова // Сказуемое несовершенного вида. Избранные стихотворения. Ставрополь : «Ставролит», 2020. Серия «На Кавказе». С. 121.

179.

небо:
когда-то оно было оранжевым, сейчас просто белое,
к чему на него смотреть.
Надо бежать под пронзительными стрелами ветра домой,
а не бродить по скверам
с фотоаппаратом, в размотавшемся шарфе и без перчаток.
Руки замерзают, их не согреешь,
нажимая на

ссылка?

180.

на просторе
плещется море.
Ветер с нагорья,
как он неистов! Столь яростен этот запал,
что бедолага-козленок в волнах запропал.
А на долине привольно, себя раззадоря,
плещется море.
Ветер с нагорья
то, налетев, одежонку хлебов раздерет,
то залатает, то вывернет

Кубатьян Г. И. Море пшеницы. Из Даниэла Варужана // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 40.

181.

ветхом уборе
плещется море.
Ветер с нагорья
веет и веет, колосья ероша легко.
Там, где луна из кувшина прольет молоко,
а поутру заалеют высокие зори,
плещется море.
Ветер с нагорья,
и от деревни до мельницы и до гумна
зыблется нива

182.

Когда за собой не разводишь мосты, а сжигаешь,
единственный шанс избежать неизбежного краха −
поняв, что по дыму над гибельной бездной шагаешь,
не дрогнуть и душу сберечь

Вольфсон Б. И. Мосты // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2010. №10 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

183.

смотрели на два Арарата.
Один, что по правую руку,
привычно лелеял их муку
и ласково над головой
вершиной светил снеговой.
А к левому тучка прижалась,
рождая какую-то жалость —
к себе ли, к судьбе или к ней,
ко грубым ли грудам

Казакова Р. Ф.. Мы ехали горной дорогой…. 1982

184.

Распирают рыхлую почву.
В небо черное смотрят глаза,
Глаза их – зимние почки.
Упирается в веки взгляд.
Голоса говорят:
Были лица, а стали лики.
Наши лица смертью отверсты.
Наши лица, как будто улики,
Оголились в преддверье ответа.
В жизни прошлой все

Габриэлян Н. М. Гегард / Н. М. Габриэлян // Поющее дерево. М. : «Фортуна ЭЛ», 2010. С. 112‒115.

185.

ее летело
От нас, от нас
И возвращалось вновь.
Катилось время криво, вкось и вспять,
Империи неслись во тьму развала.
А женщина откидывала прядь
И медленные руки поднимала.

Габриэлян Н. М. Гегард / Н. М. Габриэлян // Поющее дерево. М. : «Фортуна ЭЛ», 2010. С. 112‒115.

186.

угрюмо,
Казак на носу немудреную песенку пел.
Бакланы и чайки , кружась над водою, кричали,
И утки ныряли, охотничье сердце маня,
А лодку все тише дремотныя волны качали,
Ленивою грезой баюкая плавно меня.
Ленивыя грезы, как тихия волны, струились
И мыслей

Кулебякин А. П. На лодке по Вану // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 82‒83.

187.

да боги
забредали изредка сюда.
Если дождь в пути случался где-то
и лазурь полосовал огнем, —
бог скрывался в церкви
Карапета, а геолог мокнул под дождём.
На ветру, в горах творилось чудо
вовсе без участия богов…
Мой Севан, тебя ли позабуду?

Вышеславский Л. Н. На Севане // Это Армения. Стихи русских поэтов. Ереван. Айастан, 1967. С. 154‒155.

188.

дальний перевал,
За синеву холодного Севана,
Где обожжешься, из него глотнув,
Туда, где проступает из тумана
Такой знакомый розоватый туф.
А там сейчас идут за гробом толпы
И дождевая нависает мгла...
Никто меня безумною не счел бы,
Когда бы я

Звягинцева В. К.. На смерть Исаакяна

189.

согреться?
Для того ли всё утро звенел будильник,
чтоб теперь возвращаться в песочный город,
в одноместный номер, включать холодильник…
Ну а холод что? Да и где не холод.
Знаешь сам, что дело совсем не в Тбилиси.
В том, что дальше,

Константинов Всеволод. Непроделанная дорога как незажившая рана. 2020

190.

русский брат не тот,
Кто вникнуть в боль Армении не хочет —
Лишь развалясь, коньяк армянский пьет,
О радио армянском анекдотит.
А тот вам русский брат, кто смог понять
Весь путь ваш страшный, все резни и бойни,
Кто вашу боль сумел

Вечность. Русские поэты – Армении / Сост. Г.Овнан. Ереван: «Советакан грох». 1978. С. 95– 97.

191.

день, когда
Границ не будет — только арки радуг,
Исчезнут в мире злоба и вражда
И я прижмусь щекою к Арарату.
А если нет — лишь бы хватило сил ! —
Пусть надорвусь, пусть мой хребет дробится, —
Я Арарат на плечи бы взвалил
И

Вечность. Русские поэты – Армении / Сост. Г.Овнан. Ереван: «Советакан грох». 1978. С. 95– 97.

192.

Ватник и старовер,
Карлик и великан,
Те, что из молокан —
Неважно, косатик, мой,
Полковник и рядовой,
Шашкой своей махай.
Ну а потом вдыхай
Запах родных берёз,
Как героин Берроуз,
Но перед тем в Гюмри
Умри. Не умри. Умри.
Петровых М.

Пегов В. С. Неважно ‒ крестьяне, знать… // Из личного архива автора.

193.

пору.
И голова кружилась вдруг
На самом безопасном месте,
И в горле бился сердца стук,
Как будто мы не врозь, а вместе.

Снегова И. А.. Не раз менялось все с тех пор…

194.

Армении воздух - родной, благодатный.
Почувствуешь в лицах и рукопожатиях
Особого рода большую симпатию.
Как много энергии в ней и азарта,
А ты, как корабль, ожидающий старта.
И в космосе глаз ты сквозь тысячелетия
Увидишь бесценное жизни наследие
Народа-творца, народа-

Коноплев В. В. Не ставь в жизни точку, не видя Армении...// Армения как состояние любви. Ереван : Филин, 2013. С. 50.

195.

уж многого хочу:
Пока дышу, пока еще живу,
Знать, что в любимый край я полечу,
И не в блаженном сне, а наяву.

Звягинцева В. К.. Не так уж многого хочу

196.

Рубиновое содержимое его души
соком своим не раскрашивало,
а делало ярче краски божьего мира.
И даже толстая прочная оболочка бытия
не могла умалить всю прелесть
изнутри лучезарных зёрен,

Коноплев В. В. НУР // Армения как состояние любви. Ереван : Филин, 2013. С. 59.

197.

свойства,
Что в запасах только сила.
Постепенно мусульмане
Круг осады замыкают,
С каждым днем в упорном Ване
Силы храбрых иссякают.
А на помощь обороне
Уж давно спешат отряды,
Видят дым на небосклоне,
Слышат грохот канонады.
Дом большой стоит над Ваном.10

Кулебякин А. П. Оборона Вана // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 53‒55.

198.

кого-то.
Все кидаются как звери.
Крик. Пальба. Удары. Стоны.
Колют, бьют, ломают двери,
Разряжают все патроны.
Турки сбиты. Шум, тревога...
А с зарей, глядят армяне, —
Видят, вся черна дорога:
Отступают басурмане.
Теплой лаской воздух веет,
Синий Ван шумит в прибое.

199.

черна дорога:
Отступают басурмане.
Теплой лаской воздух веет,
Синий Ван шумит в прибое.
Все цветет и зеленеет.
Блещет небо голубое.
А вдали за тополями
Приближается колонна:
Над свободными полями
Реют русские знамена.

200.

В окопе холодно и сыро,
и наползает ночь, скользя.
И тут уж точно не до жира,
а быть бы живу, но нельзя.
Окоп – последняя квартира
и неразгаданный секрет.
И тут уж точно не до жира –
хотя

Вольфсон Б. И. Окоп // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2010. №20 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

201.

неверия лед.
Что же мне журавля одинокого
Сиротливый давнишний полет?
Ведь бывали обиды и кровные,
Мало ль нам приходилось тужить?!
А чужое так близко мне, словно я
Обязалась ему лишь служить,
Обязалась прощать все обидное —
И неверность и неправоту....
Ох,

Звягинцева В. К.. Опять о том же

202.

телефон не разбудит,
Ни солнце встать не принудит,
Лишь тьма без конца и краю...
Поэты выпустят, знаю,
Стихов певучую стаю,
А я их не прочитаю.
Иль кто-нибудь, прошлым занят,
Из шкафа стихи достанет,
Мои вдруг добром помянет...
А мне-то

Звягинцева В. К.. Опять о том же

203.

Стихов певучую стаю,
А я их не прочитаю.
Иль кто-нибудь, прошлым занят,
Из шкафа стихи достанет,
Мои вдруг добром помянет...
А мне-то светлей не станет.
Да что там себя утрата!
Не станет друга и брата,
Ни музыки, ни заката,

Звягинцева В. К.. Опять о том же

204.

снежных глав Арарата.
Твердим с упорством горячим,
Что мир мы переиначим,
Страх собственной смерти прячем
И лишь над чужою плачем.
А надо ль бояться слова,
Раз нет в нем умысла злого.
Жестоко оно, сурово
И все же помнится снова.
Я

Звягинцева В. К.. Опять о том же

205.

смеются: не надоело —
За летом лето одно и то же?!
Не надоело. Еще дороже.
Ведь у любви нашей нет предела...
А разве жить нам надоедает,
Надоедает сердца биенье?
Кому же хватит дней восхищенья?
Мне не хватает, мне не хватает.
О

Звягинцева В. К.. Опять о том же

206.

что этот кладезь мудрости времён
откроет людям свою душу снова,
и в мире от невежества больном
появится надёжная основа.
Ну а пока мы только валуны!
Лишённые отеческой опоры,
мы падаем к подножию страны,
которую у нас отняли воры.
И это

Коноплев В. В. Опять во сне я видел Арарат... // Армения как состояние любви. Ереван : Филин, 2013. С. 66.

207.

Огромные корзины
С душистою айвой,
И синих слив седины,
И перец огневой,
И бархатные груды
Оттенка чайных роз —
Не персики, а чудо
Прислал сюда колхоз.
Глазастые ребята
Черны, как угольки;
До самого заката
Шумят, гудят ларьки.
А ляжет полосою
На

Звягинцева В. К.. Осень

208.

чайных роз —
Не персики, а чудо
Прислал сюда колхоз.
Глазастые ребята
Черны, как угольки;
До самого заката
Шумят, гудят ларьки.
А ляжет полосою
На яблоки закат —
Обрызганный росою
Привидится нам сад.
Осенний день победный
Сверкает красотой,
И бронзовой, и медной

Звягинцева В. К.. Осень

209.

О чём шумит река в Сагмосаване,
Когда ущелье курится в тумане,
И купола вздымает монастырь,
Когда стоишь у самого обрыва,
А пред тобою осень сиротливо
Распахивает стынущую ширь;
Когда не видно ни луча, ни тучи,
А ивушки от дождика плакучи,

К. А. Шакарян. О чём шумит река в Сагмосаване // Плавучий мост. 2022. №2. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.plavmost.org/?p=17833&fbclid=IwAR21I9tHQu8GJplWVUwh1SDWP1ZH115TgMPMLcpfQ49f2ltuUFCAgPIFCBA (дата обращения ‒ 25.03.2023).

210.

Когда стоишь у самого обрыва,
А пред тобою осень сиротливо
Распахивает стынущую ширь;
Когда не видно ни луча, ни тучи,
А ивушки от дождика плакучи,
И небо над тобой белым-бело,
Когда туман пространство разминает
И падает на землю тяжело,
Но

211.

не сминает;
Когда, отдельно от земной погоды,
Стоит средь зачарованной природы
Старинный храм, коричнево-багрян,
От вас по леву руку, а по праву
Стоит она, любимая, по праву
Приведшая с утра тебя в туман;
Когда стоите вы меж двух величий

212.

страсти
и пена вражды на губах.
Безглавые власти
на смерть обрекли Карабах.
Там дети без крова,
там села огнем спалены,
а доброго слова
ни с той, ни с другой стороны.
От зла содрогнулись
старинные храмы в горах.
Дрожа и сутулясь,

Чичибабин Б. А. О, злые скрижали / Б. А. Чичибабин // В стихах и прозе. М. : Наука, 2013. С. 399.

213.

Мать допоздна ждала меня домой,
а я с пирушки приходил хмельной;
или в своем бездумии пустом
от милой шел уже часу в шестом...
А ныне

Шестинский О. Н. Памяти матери // Избранные произведения в двух томах. Т. 1. Стихотворения 1947‒1973. М. : Художественная литература, 1980. С. 281.

214.

меня домой,
а я с пирушки приходил хмельной;
или в своем бездумии пустом
от милой шел уже часу в шестом...
А ныне в забытье или во сне я жду,
что мама постучит ко мне.
Придешь ли ты с седою головой, —

215.

ты с седою головой, —
перецелую каждый волос твой.
Пришлось ли грязь тебе в пути месить,
согрею воду, стану ноги мыть.
А если ты с дороги голодна,—
я плов сварю и принесу вина
армянского, чей терпкий аромат
тебе напомнит отчий Арарат...

216.

судьбы ревнивая свирепость –
пожар, и выстрел, и свинчатка –
есть воплощение удачи,
счастливый номерок в конверте:
не надо размышлять о смерти,
а о бессмертии – тем паче,
не надо думать о Голгофе
как о последнем обретеньи.
Погибнуть в автокатастрофе.
Стать резким светом

Кубатьян Г. И. Памяти Минаса // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 66.

217.

Ты скажешь "мугам", а слышно "погром, погром"
Не ешь и не пей, а шепчи на своем арго
Не прячь ничего, не надо пустых

Амирам Григоров. Памяти жертв армянских погромов в городе Баку

218.

Ты скажешь "мугам", а слышно "погром, погром"
Не ешь и не пей, а шепчи на своем арго
Не прячь ничего, не надо пустых затей
Ведь вещи переживают своих людей"
Ты любишь пожить,

Амирам Григоров. Памяти жертв армянских погромов в городе Баку

219.

С тех пор ночами напролет
Я обречен в бреду метаться.
Уже весна, а снег идет!» —
Поет безумье Комитаса.
В нем — журавлиной песни грусть,
И боль, и кровная обида.
И я со всеми

Матусовский М. Л.Памятник на горе Цицернакаберд // М. Л. Матусовский. Стихотворения. Песни. М.: Худ. лит., 1986. С.319–320.

220.

старцу - за сто лет давно,
Здесь девушке - едва ли двадцать...
Есть раны, коим не дано
Со временем зарубцеваться.
Уже весна, а снег идет».
Как бы в смятенье вся природа.
С лица стирает кровь и пот
Апрель пятнадцатого года.
И явь

221.

снега нам.
И в небе месяц занесен
Кривым султанским ятаганом.
И беженцы спешат вразброд,
Как птичья вспугнутая стая...
Уже весна, а снег идет,
Ложась на землю и не тая.

222.

Где киноплёнки струится шёлк,
там он спасенье себе нашёл….
Грешен поэт… Ну а кто из нас
чист от своих страстей?
Жизнь – это призрачная страна,
предков забытых тень!
Жизнь – это чей-то предсмертный стон,

Гацко-Славацкий Р. В. Параджанов // Портал «Стихи.ру». [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://stihi.ru/2021/02/18/6451 (дата обращения – 25.03.2023)

223.

И молча выходил из коша…
И взглядом обводил окрест.
Который год — одно и то же,
а всё никак не надоест.
Светало.
И в загоне старом
среди нагих осколков гор
многоголосая отара
смыкалась вновь
в голодный

С. А. Минаков. Пастух / Минаков С. А. // Имярек. М. : Современник, 1992. С. 201‒202.

224.

А я люблю пустынный Алагез,
Когда одетый донизу снегами
Он отрешенно смотрит в синь небес,
И лишь Касах струится под

Шервинский С. В. Патриархальная зима // Стихи разных лет. М. : Советский писатель, 1984. С. 27.

225.

льнет к огню домашняя работа.
В прозрачности, похожей на весну,
То горьковатым вдруг потянет дымом,
То чей-то зов пронижет тишину,
А горный склон в сияньи нестерпимом.
Сорвется камень, пропоет петух,
Пройдутся овцы по замерзшим лужам,
А веретена в пальцах у

Шервинский С. В. Патриархальная зима // Стихи разных лет. М. : Советский писатель, 1984. С. 27.

226.

То чей-то зов пронижет тишину,
А горный склон в сияньи нестерпимом.
Сорвется камень, пропоет петух,
Пройдутся овцы по замерзшим лужам,
А веретена в пальцах у старух
Поют жужжа: «Мы кружимся, не тужи
И крутимся, и трудимся, и служим,
вековечной песней

Шервинский С. В. Патриархальная зима // Стихи разных лет. М. : Советский писатель, 1984. С. 27.

227.

ни шатко и ни валко,
все чуть-чуть, едва-едва.
Не дороги далеки –
далеки простор и ясность,
простодушие и яркость
в жизни, а не для строки.
И – прохладный Ереван,
благостный в ночи, как дождик,
словно погубить он должен
все, о чем я

Кубатьян Г. И. Имя: Стихи. Ереван: Советакан грох, 1979. С. 16–17.

228.

густела кровь на ножах
чабан равнодушно смотрел на смерть,
как древний персидский шах
Отлипали сливы густой синевой,
прохладой пленяя нас,
а каждая слива величиной
была с лошадиный глаз;
в деревянных блюдах покоился мед,
дразня обонянье гостей, —
ароматней цветов, прозрачней слезы,

Шестинский О. Н. Песни армянских гор // Избранные произведения в двух томах. Т. 1. Стихотворения 1947‒1973. М. : Художественная литература, 1980. С. 77‒82.

229.

желтей.
В тонкогорлых кувшинах вино молчит,
только лжива его тишина, —
самый длинный язык — это женский язык,
но длиннее язык вина.
А на плоских крышах, как на плотах,
по деревне стоял народ, —
мне казалось, если я позову,
вместе с крышами подплывет.

230.

по деревне стоял народ, —
мне казалось, если я позову,
вместе с крышами подплывет.
Я в кости широк и глазами синь,
а по матери я — крестьянский сын.
Принялся мой осел в хлеву голосить,
Взял я свежий сыр и пошел косить.
Мне

231.

Взял я свежий сыр и пошел косить.
Мне всегда немножко жалко траву:
почему ей не, жить? Ведь я-то живу.
А в то утро пьяно качались цветы,
потому что гуляли до темноты,
а один колокольчик так перебрал,
что, домой возвращался —

232.

почему ей не, жить? Ведь я-то живу.
А в то утро пьяно качались цветы,
потому что гуляли до темноты,
а один колокольчик так перебрал,
что, домой возвращался — колпак потерял.
Я стою в горах, достаю брусок,
каждый взмах косы, что

233.

жить,
чтоб ячмень на заре я жал,
чтоб коней в табуне объезжал.
Приглашают меня пировать,
я пирую, рьян и силен,
а когда я улегся в кровать,
вот какой мне приснился сон:
будто я взаправду чабан,
у меня два косматых пса,

234.

глаза.
У меня тонконогий конь,
к легкой холке прижмусь щекой;
он средь скал высекал огонь,
у джигитов лишь конь такой.
А в шатре у меня жена,
очень нравится мне она,
моет шерсть, покрывало ткет,
тесто месит, лаваш печет,
поцелуем одним

235.

поля от белесых камней,
и в чарухах цветных за подругой-сохой
шел Ашот молодой, царский ратник лихой.
Жен ласкали ночами, а ночь коротка,
утром слышат дозоры конский топот врага, —
снова пахари в седлах, снова где-то война
и к холодному стремени

236.

как горец-косарь,
пас овец, как седой чабан,
гнал вино из тута, на свадьбах плясал
под зурну и под барабан.
А когда через горы я в Россию пошел,
провожала меня родня;
на подъемах, как за пшеничный сноп,
я хватался за

237.

Я кивнул орлам, что парят надо мной,
попрощался нежно с рекой;
мне макушкой махонькой мак махнул,
он молоденький был такой.
А Армения таяла вдали,
как тает весенний снег,
и вонзалась в русское сердце мое,
чтобы там остаться навек.

238.

убили на рассвете,
На переправе, у Днепра.
И только письма, письма эти
Были отправлены вчера.
Он погребен на поле боя.
А письма шли, а письма шли.
И что-то в них еще живое
Его уста сказать могли.
И с птичьим щебетом

Зенов И.З. На посту разлук. Ереван: Советакан грох, 1978. С. 21–23.

239.

На переправе, у Днепра.
И только письма, письма эти
Были отправлены вчера.
Он погребен на поле боя.
А письма шли, а письма шли.
И что-то в них еще живое
Его уста сказать могли.
И с птичьим щебетом и звоном
Через

Зенов И.З. На посту разлук. Ереван: Советакан грох, 1978. С. 21–23.

240.

чую:
Я не погибну никогда.
Он, может быть, тогда слукавил —
Зачем им душу бередить?
И не вопрос в конце поставил,
А восклицанье: буду жить!
Вложил и фото Непобритый;
Была горячая пора.
И был еще он неубитый,
И было все это

Зенов И.З. На посту разлук. Ереван: Советакан грох, 1978. С. 21–23.

241.

Запрет его, чтоб заглушить зурну.
Пламя глаз этих жжет нежданно…
Подзаголовок: ‒
Год написания: ‒
Первая публикация: ‒
Ссылка для цитирования:
Снегова И. А. Пламя глаз этих жжет нежданно… // Дороги сердца. Ереван : Армгосиздат, 1963. C. 22.
Пламя глаз этих жжет нежданно —
Холод чудится в них скорей.

Снегова И. А.. Плывет закат над милым Ереваном

242.

жаль, его победы эйфория
плохой советчик, чтобы строить новый мир.
Твой воин крут: грудь в орденах, он горд и весел, −
а что в карманах пусто – это не беда.
Зато на фронте лихо он покуролесил
и понял: кровь куда дешевле, чем

Вольфсон Б. И. Победитель // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2020. №10 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

243.

так же пусто в уцелевшей голове.
Тех, кто погиб, уже не разбудить трубою,
но им не страшен даже новый артобстрел.
А он живым сумел вернуться с поля боя,
но сам не знает, для чего же уцелел.
Парит под облаком растерзанная

244.

поворот.
Жила другая — только сердцу веря
И инстинктивно чувствуя вранье.
И все размолвки, беды и потери —
Все становилось лирикой ее.
А третий — под огнем прошел полсвета
И умирал десятки раз подряд,
Чтоб осознать, что выкладка поэта
Отнюдь не легче выкладки

Матусовский М. Л.Поэтам сороковых // М. Л. Матусовский. Стихотворения. Песни. М.: Худ. лит., 1986. С.321–322.

245.

даже, –
не потому, что жизнь кромешна
в метафизическом пейзаже.
Не потому, что брат на брата
и ничего не стоит слово...
А потому, что Арарата
кровь иудейская багрова.

Чечик Ф. Поймай меня на честном слове… // Волга. №3. 2015 [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://magazines.gorky.media/volga/2015/3/tvoyo-v-goroshek-plate.html

246.

Но прекратился бой,
Холмы усыпались огнями,
И хохот обуял толпой,
И клики вторятся горами,
И всё кипит, и всё гремит;
А я, меж вами одинокой,
Немою грустию убит,
Душой и мыслию далёко.
Я не внимаю стуку чаш
И спорам вкруг

Давыдов Д. В. Полусолдат // Д. В. Давыдов / Сочинения. М. : Художественная литература, 1962. С. 118‒120.

247.

на отвесном краю островка,
Отраженного синим озерным стеклом,
И простертая в самое небо рука
Мне на миг показалась орлиным крылом.
А когда он с просторами заговорил,
Мне почудился горных каменьев обвал,
Или будто к походу трубач затрубил —
Это он по-армянски «

Звягинцева В. К.. Портрет поэта

248.

он с просторами заговорил,
Мне почудился горных каменьев обвал,
Или будто к походу трубач затрубил —
Это он по-армянски «Полтаву» читал!
А потом он стоял среди белых колонн,
И не синее озеро — море голов
Волновалось и слушало песенный звон
Этой меди

Звягинцева В. К.. Портрет поэта

249.

речки. У ворот малышка
кудряво-черноглазая смеётся.
Жуёт осёл солому под навесом.
И рядом с ним к ограде жмутся овцы.
А девочка всё смотрит с интересом
на незнакомку. Смотрит и смеётся.
Встревожено армянское селенье
приездом фотокоров, журналистов.
На праздник собралось

Широкова-Тамбовцева Е. В. Праздник в селе Малишка // Арагаст («Парус»). 2007. Выпуск № 1 (3). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.mecenat-and-world.ru/aragast/3-aragast/tambovceva1.htm (дата обращения – 25.03.2023)

250.

Смотрит и смеётся.
Встревожено армянское селенье
приездом фотокоров, журналистов.
На праздник собралось всё населенье.
Там микрофон так громок и неистов.
А здесь — внизу — жуёт осёл солому,
и виноград взбирается на крышу,
и в садике за девочкиным домом
лишь голос речки

251.

постарше — наливает
воды, потом смеётся также звонко.
Их бабушка спускается из сада
и, улыбаясь, по-армянски внуку
велит нарвать ведёрко винограда.
А девочка всё держит мою руку.
Я поднимаю нa руки малышку.
Её глаза — две вишенки весёлых.
Сегодня праздник у детей

252.

Улыбка: «После стольких-то годов…»
Я с Енгибаровым знакомство свел,
Мы – как родные, оба мы паяцы.
Над нами все глумятся,
А иногда и пнут: «Пошел!..»
Без лишней скромности берусь
Расхваливать великого Арама –
Что нота у него – то драма.
Я саблю

Гаспари А. Прогулка по Еревану (первая) // Литературная Армения. 2021. № 1. С. 73–79.

253.

те же очертанья,
Идею мастеру наш Рим подал
Круг сплюснутый, то бишь овал,
Нет мрамора – туфматерьял!
В таланте суть призванья.
А вот и Площадь, гордость Еревана…
Здесь циркуль возвеличил круг,
Из туфа вновь дома вокруг,
Фонтан – в жару наш мокрый

Гаспари А. Прогулка по Еревану (вторая) // Литературная Армения. 2021. № 1. С. 73–79.

254.

и страхом, и дрожит
Звенящий голосок... Бежит
Дочурка за отцом и просит
Сказать: куда ружье уносит?
Зачем простился? аж спешит?
А мать потупилась, молчит?
И сердце дрогнуло! И мигом
Отец, отбросивши ружье,
Остановился, с горьким криком
Обнял сокровище свое...
В

Кротков С. П. Прощанье // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 108–109.

255.

Арарат с сверкающей главой,
Как великан народной сказки,
Родит восторг в груди!
Там веют дивным ароматом
Долины все поросшие травой,
А горы все — народною молвой...
В ущельях с солнечным закатом
Во мраке не пройти!
Но в этом крае нет счастливых:

256.

с луной в обезьяновых пальмах.
Я мог бы, пожалуй, довериться здесь
плетучим абхазским повозкам,
но жирность природы, но жителей спесь...
А ну их к монахам афонским!..
А сбоку Армения – божья любовь,
в горах сораспятая с Богом,
где боль Его плещет

Чичибабин Б. А. Псалом Армении // В стихах и прозе. 3-е изд., испр. Харьков: Фолио, 2002. С. 305–306.

257.

мог бы, пожалуй, довериться здесь
плетучим абхазским повозкам,
но жирность природы, но жителей спесь...
А ну их к монахам афонским!..
А сбоку Армения – божья любовь,
в горах сораспятая с Богом,
где боль Его плещет в травинке любой,
где малое помнит

Чичибабин Б. А. Псалом Армении // В стихах и прозе. 3-е изд., испр. Харьков: Фолио, 2002. С. 305–306.

258.

в травинке любой,
где малое помнит о многом.
Судьбой моей правит не тост тамады –
обитель трудов неустанных
контрастом тем пальмам, – а рос там один
колючий пустынный кустарник.
И камень валялся, и пламень сиял, –
и Ноем в кизиловом зное,
ни разу

Чичибабин Б. А. Псалом Армении // В стихах и прозе. 3-е изд., испр. Харьков: Фолио, 2002. С. 305–306.

259.

не деревянна,
там беловенечный плывёт Арарат
близ алчущих глаз Еревана.
Там брата Севана светла синева,
где вера свой парус расправит, –
а что за слова! Не Саят ли Нова
влюблённость и праведность славит?
Там в гору, всё в гору мой путь

Чичибабин Б. А. Псалом Армении // В стихах и прозе. 3-е изд., испр. Харьков: Фолио, 2002. С. 305–306.

260.

и Евы.
Полагаю, что если легенды и лгут,
Все же здесь было райское древо.
Только, верно, не яблоней было оно,
А серебряным пшатом цветущим.
Но вкусить от него было нам суждено
В отдаленном от предков грядущем.
И кому это в

Звягинцева В. К.. Пшат цветет

261.

назвать — за грехи наказаньем,
Что на свете надежнее, чем ремесло,
И прекраснее, чем созиданье!
Пшат цветет. Зеленеют скала и утес.
А в долинах — и розы, и хлопок.
Тешет камни Армении каменотес.
Пусть клевещут в «Свободных Европах», —
Пшат цветет, льется жизни

Звягинцева В. К.. Пшат цветет

262.

И гол как сокол, а поет как щегол,
откуда дыханье берется,
зачем он приехал и что за глагол
с землей его свел, и бороться

Кубатьян Г. И. Путешествие в Армению // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 61.

263.

он приехал и что за глагол
с землей его свел, и бороться
уставшей, и грузно влачить не суму
в руке, а на никнущей вые –
незнамо зачем, отчего, почему –
свои письмена вековые,
к чему упиваться ее языком,
когда он владеет сладчайшей

Кубатьян Г. И. Путешествие в Армению // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 61.

264.

янтарной
Коснулась до моей руки,
Блеснув зарницей благодарной
Из глаз, исполненных тоски.
И тихо села на пороге,
Блаженством сна озарена...
А в голубой пыли дороги
Все шли такие ж, как она.

Городецкий Сергей Митрофанович. Путница («Я дал ей меду и над медом…»). 1918

265.

из горла тростника».
Перепоясанный тумана лентой млечной,
Из мрака Арарат явился двухвенечный;
Вершины гордые, ровесники светил,
Торжественным огнем Ваагн позолотил.
А небо все ясней… Воочью предо мною
Вершится таинство: Свет борется со Тьмою,
И Тьма побеждена. И вновь красу обрел,

Цит. по: Сарьян Р. Л. Сарьян и Россия. Ереван, 2006. С. 133.

266.

В прозрачном воздухе блестят свежее краски.
Так видел я рассвет, достойный древней сказки,
Так предо мной воскрес извечный, светлый миф.
А справа от меня, орлино устремив
К Масису острый взгляд, художник на палитре
Тот отблеск, что горит на араратской митре,

Цит. по: Сарьян Р. Л. Сарьян и Россия. Ереван, 2006. С. 133.

267.

Астхик соблазнит Ваагна —
Дождь прольется. Это знак!
Я своей монеткой звякну —
Пусть фонтанчик-пулпулак
Напоит меня водою,
Чтоб вернулся я — а вдруг
Прилечу я, выпив стоя
Из бутылочки Джермук.
Не в Урарту, не к Наири —
К богу Митре в храм,

Фридман М. Ф. Развалившись на диване… // Всемогущее нельзя: Концерт для одиночества с оркестром. М.: Перо, 2018. С. 246–247.

268.

армянки
К узелковому ковру.
С подмосковною березой
Разлучил меня азарт —
Страсть к пути за белой розой,
За красавицей Силвард.
Ну, а что мне остается —
Пить коньяк и есть долму?
За Месропа, за Маштоца —
Пухом будь, земля, ему!
Нет, дудук — не

269.

мне остается —
Пить коньяк и есть долму?
За Месропа, за Маштоца —
Пухом будь, земля, ему!
Нет, дудук — не просто дудка,
А гусан — не просто бард!
Выпил, встал и спел — не шутка! —
Вдел в петлицу незабудку
И пошел к своей Силвард!

270.

любой предлог и междометье
вопиет и попросту ревет.
Слову больно. Вырванное с корнем,
слово может сделаться покорным,
но не больше. А ведь до сих пор
было ему вольно, а не больно
и оно разило дальнобойно,
мощно и прицельно, как в

Кубатьян Г. И. Ремесло // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 41.

271.

Слову больно. Вырванное с корнем,
слово может сделаться покорным,
но не больше. А ведь до сих пор
было ему вольно, а не больно
и оно разило дальнобойно,
мощно и прицельно, как в упор.
А теперь словесная орава
невпопад кудрява и

Кубатьян Г. И. Ремесло // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 41.

272.

ведь до сих пор
было ему вольно, а не больно
и оно разило дальнобойно,
мощно и прицельно, как в упор.
А теперь словесная орава
невпопад кудрява и корява,
тут вихры торчком, там завито.
Лада нет – его как разогнали.
А ведь

Кубатьян Г. И. Ремесло // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 41.

273.

в упор.
А теперь словесная орава
невпопад кудрява и корява,
тут вихры торчком, там завито.
Лада нет – его как разогнали.
А ведь как звучит в оригинале!
Стало быть, опять не то, не то.
Что тебе в Терьяне и Чаренце?
Кто

Кубатьян Г. И. Ремесло // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 41.

274.

Чаренце?
Кто из них не выкинет коленце,
кто из них позволит просто так,
чтоб ты любимейшим их строкам
с умыслом – а хоть и ненароком –
делала укорот или распят?
Странное занятие какое…
Переводчик. Что-то от изгоя
есть в тебе. (Похоже, понесло!)

Кубатьян Г. И. Ремесло // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 41.

275.

Пускает в вену — лечит раны,
И каждый день бросает тихий взор
На Арарат: там ятаганы
Лишают жизни мать. Она мертва,
А на груди — дитя живое.
И армянин растёт в руках волхва
В борьбе, молитвах, стонах, вое…
Он вечен и горбат,

Ресурс?

276.

руках волхва
В борьбе, молитвах, стонах, вое…
Он вечен и горбат, как Арарат,
Он помнит кровью всё былое.
Он — армянин, а это — рай и ад
И бремя власти роковое…

Ресурс?

277.

знаю, что свет не заметит утраты;
Ты только вспомнишь те песни, под звуки которых цвела ты.
Я просветил твоё сердце — а ты, ты мой ум помрачила;
Я улыбаться учил — а ты плакать меня научила.
Так, если смолкну я, страстно любя

Полонский Я. П. Саят-Нова // Я. П. Полонский / Собрание сочинений. Т. 1. Стихотворения и поэмы. М. : Художественная литература, 1986. С. 80.

278.

те песни, под звуки которых цвела ты.
Я просветил твоё сердце — а ты, ты мой ум помрачила;
Я улыбаться учил — а ты плакать меня научила.
Так, если смолкну я, страстно любя тебя, друг благородный,
Где — разреши мне последний вопрос мой, —

279.

Входит к холстам своим.
Со стен к нему тянутся листья,
Рвутся из рам ручьи.
Он держит в руках не кисти,
А солнечные лучи.

Снегова И. А.. Сарьяну («Разбушевались краски…»)

280.

Сидит,
глаза полузакрыв,
нахохлившийся кондор.
И кажется бескрылым,
но
от этого порога
ушли в полет
давным-давно
крылатые
полотна!..
Окно раскрыто,
а за ним
просторно и морозно…
И Арарат
как будто нимб
над гривой
Мартироса.

Рождественский Р. И. Сарьян // Избранные произведения в 2 томах. Том 2. М. : Издательство «Художественная литература», 1979. С. 109‒110.

281.

срок,
И так же в этот час, когда я
К нему переступил порог.
Уже уверен без опаски.
Что правда все, а не обман,
Как мир, в котором брал он краски.
Художник Мартирос Сарьян.

Орлов С. С. Сарьян // Верность. Стихи. М. : Современник, 1973. С. 56‒57.

282.

Ашуга саз — корабль Синдбада,
И перламутровый его
Узорный дек — для глаз отрада,
А в струнах дремлет волшебство.
Он здесь сидел, слепец чудесный,
И новую мне песню пел
В двукрылом домике — над бездной

Державин В. В. Саз ашуга // Из кавказской тетради / Знамя. 1940. № 4/5. С. 57.

283.

он песенку одну:
Цолак-джан, Цолак-джан,
Не брани свою жену».
Шел парнишка, шел да пел:
Ты жену не обижай!»
А кругом был хлопок бел —
Собирали урожай.
Телку девочка пасла,
Платье красно, словно мак.
Кипа хлопка так бела.
Не брани

Кончаловская Н. П. Сбор хлопка в Араратской долине // Н.П. Кончаловская. Цвет: Стихи. М.: Сов. писатель, 1961. С. 52–53.

284.

красками у ног.
На холсте и свет и тень,
Телка с девочкой стоят,
В шапке белой набекрень
Дремлет древний Арарат.
А под ним долины рай
Кистью создал человек,
Собирай да собирай
Хлопья хлопка, словно снег.
Сел мальчишка на траве,
Хоть

285.

Здесь, в пресноводном море всех армян,
где – ни слезинки, хоть земля болела, –
в бесхозных косяках властительный ишхан
воспитывает розовое тело.
А мне тянуться вверх к монастырю,
под куполом – грабар,
и побережье – в пене,
дыхание сбивая о ступени,
притиснуться поближе к

Климова Г. Д. Севан / Г. Д. Климова // Сказуемое несовершенного вида. Избранные стихотворения. Ставрополь : «Ставролит», 2020. Серия «На Кавказе». С. 122.

286.

Нагибаясь, чрез силу листочки
Они рвут и жуют со слезой...
Ни на ком ни плаща, ни сорочки,
Все в лохмотьях, а кто и нагой...
Вот
присели в пыли. Истомленье
Всех заставило лечь на камнях;
Подхожу к ним осилив мученье,
Затаив

Саянский К. Шествие мертвых // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 81.

287.

Путь страданья улыбкою уст!
И не плачу я. Что мои слезы!
Я врагов исступленно кляну
И шепчу им проклятым, угрозы.
А душой к умирающим льну.

288.

любви душа земная
Своею страстью вечно молодой.
Но жизнь летит, все на пути сминая
И не считаясь с нашею бедой.
А мы еще в душе лелеем сад свой
И спорим с обнаженною тоской,
А мы еще надеемся на братство
И

Дудин М. А. Левону Мкртчяну // Земля обетованная. Посвященная. Переводы. Ессе. Стихи. Ереван, 1988. С. 375.

289.

сминая
И не считаясь с нашею бедой.
А мы еще в душе лелеем сад свой
И спорим с обнаженною тоской,
А мы еще надеемся на братство
И откровенье совести людской.

Дудин М. А. Левону Мкртчяну // Земля обетованная. Посвященная. Переводы. Ессе. Стихи. Ереван, 1988. С. 375.

290.

Верую, ибо абсурдно (Тертуллиан)
За тех, кого бомбил я, грудь в крестах,
такой же крест с мечами на пилотке.
Ну а меня вознаградил Аллах
за то, что я неверным резал глотки.
За Родину, за Сталина – вперёд! –
вот мой девиз и

Вольфсон Б. И. Символ веры // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2020. №10 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

291.

Аллах
за то, что я неверным резал глотки.
За Родину, за Сталина – вперёд! –
вот мой девиз и символ гордой веры.
А кто не с нами, тот пускай умрёт, −
и здесь недопустимы полумеры!
Из кхмерских джунглей вывела тропа
меня на освещённую

292.

недопустимы полумеры!
Из кхмерских джунглей вывела тропа
меня на освещённую аллею.
Мотыгой разбивал я черепа,
поскольку верил в красную идею.
А я сжигал убогих и калек
без медицинских и иных прелюдий.
Я верил, что прекрасен человек,
ну а уроды − попросту

293.

в красную идею.
А я сжигал убогих и калек
без медицинских и иных прелюдий.
Я верил, что прекрасен человек,
ну а уроды − попросту не люди.
Так вырос и сформировался я
царём природы, а не жалким зэком.
Духовность – вот основа бытия!

294.

иных прелюдий.
Я верил, что прекрасен человек,
ну а уроды − попросту не люди.
Так вырос и сформировался я
царём природы, а не жалким зэком.
Духовность – вот основа бытия!
Без веры я не стал бы человеком!

295.

ласкал.
Ослепительно ярким днём
Он тебя опалил огнём.
Но на склонах взошла трава –
Жив народ, и земля жива!
Поколения впереди,
А огонь у тебя в груди!

Вольфсон Б. И. Сим победши! // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2020. №10 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

296.

свои.
Уж неделю она голодала,
И, не в силах подняться с земли,
Только слухом едва угадала,
Что какие-то люди вошли.
А вошли добровольцы армяне,
И их оторопь сразу взяла:
Трупный запах душил нестерпимо,
Вкруг старухи валялись тела:
С перерезанным горлом

Кулебякин А. П. Слепая // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 83‒85.

297.

старухи валялись тела:
С перерезанным горлом мужчина,
Молодая армянка в белье,
Две задушенных девочки, мальчик
И младенец в кровавом тряпье.
А старуха лежала живая
И, услышав вошедших армян,
Шевельнув головой, застонала:
Ай, Нана!.. Арташес!.. Ай, Оган!
Добровольцы ее расспросили,
Но

298.

слепая твердила одно,—
Что ее позабыли родные,
Что ее не кормили давно.
Перед ней истерзали невестку,
Перед ней задавили внучат,
А старухе в потемках казалось,
Что они меж собою кричат.
Перед нею зарезали сына,
А она упрекала его,
Что ушел

299.

истерзали невестку,
Перед ней задавили внучат,
А старухе в потемках казалось,
Что они меж собою кричат.
Перед нею зарезали сына,
А она упрекала его,
Что ушел он зачем-то из дома
И поесть ей не дал ничего.
Простирая беспомощно руки,
Как

300.

руки,
Как ребенок, стонала она
И по несколько раз повторяла
Перебитых родных имена.
Добровольцы смущенные вышли,—
Их незрячий преследовал взгляд,
А селенье уже опустело:
Уходил отдохнувший отряд.
И один армянин воротился,
Зарядивши патроном ружье.
На полу шевелилась старуха.
Он печально

301.

груди одна за одной
ах, как жаль покидать мне твое изголовье
как цветет абрикос, мечтала увидеть — цахкац циран —
все шепчу, а кто не мечтает, скажи, моя радость,
словно весла сложили, на дно положили, лежим и смотрим
как течет мимо нас

Шереметева М-М. …снег тебе посылаю, его вдоволь, но валит и валит… // Зинзивер. №4. 2013. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://magazines.gorky.media/zin/2013/4/lyubopytnye-miry.html

302.

сложили, на дно положили, лежим и смотрим
как течет мимо нас все небо, все царства, все звезды.
целовала тебя чужеземка, а разве как-то иначе
все девушки любят и целуют разве иначе
посмотри, мой нежный, что там за вьюгой, за вьюгой

303.

свободна и крылата,
к вершине гордого,
седого Арарата...
В камнях цветёт миндаль,
благоухает сад.
И уплывает в даль
двукрылый Арарат.
А я за ним лечу —
догнать пытаюсь сон.
В часовне жгу свечу,
чтоб не растаял он.
Среди ночных огней
ищу

Широкова-Тамбовцева Е. В. Сны об Арарате // Арагаст («Парус»). 2010. Выпуск № 1 (6). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.mecenat-and-world.ru/aragast/6-aragast/tambovceva.htm (дата обращения – 25.03.2023)

304.

А за окном была весна...
Сарьян смотрел в окно и плакал.
И жилка билась у виска.
И горы отливали лаком.

Русская советская поэзия 50-70-х годов. Хрестоматия / Составитель И.И. Розанов. Минск : Вышэйшая школа, 1982.

305.

отливали лаком.
Год или сутки суеты.
Как мало жить ему осталось!
В его руках была усталость.
Печаль просилась на холсты.
А солнце наполняло дом.
Оно лилось в окно лавиной,
как будто шло к нему с повинной
за то, что будет

Русская советская поэзия 50-70-х годов. Хрестоматия / Составитель И.И. Розанов. Минск : Вышэйшая школа, 1982.

306.

Уже полсотни лет
Тоска о нем твои туманит взоры.
Уныл наш мир, как темный жуткий лес,
Могила грез, святилище обмана.
А все же и в нем сквозит лазурь небес.
Нет! Не померкнет солнце Айастана.
Яснеет даль: ты видишь, Ованнес?!..
Не

Кулебякин А. П.. Сонет-акростих Ованнесу Туманяну

307.

Я обращаю сбивчивую речь
К Тебе, Господь, не в суетности праздной,
А чтоб в огне отчаяния сжечь
Овладевающие мной соблазны.
Григор Нарекаци, «Книга скорбных песнопений»
Ни от чего не стоит зарекаться!

Овчинников С. Е. Сон об Армении. Из личного архива автора.

308.

И к струнам души прикасаясь
Несет окруженью любовь.
Но вот окруженью сосны
Любовь эта яду подобна.
Им снятся кровавые сны,
А ненависть их допотопна.
Пугает, что тенью своей
Сосна осенит близ утеса,
Земли виноградные гроздья,
Как верных до гроба друзей.

Юпп М. Е. Сосна на утесе // Арагаст. №1 (8). 2013. [Электронный ресурс]. URL: http://www.mecenat-and-world.ru/aragast/8-aragast/yupp.htm (дата обращения 09.12.2023).

309.

Армения бредет сквозь кровь и пепел бурый,
А здесь, в монастыре, склоняясь над листом,
Художник Киракос рисует миньятюры
И красный с голубым цветут на золотом.
Горячий черный

Габриэлян Н. М. Средневековая армянская миниатюра / Н. М. Габриэлян // Поющее дерево. М. : «Фортуна ЭЛ», 2010. С. 96.

310.

Такой туман, что не пройти, —
Судам в проливе невозможно
Друг друга не задеть в пути.
Мы возвращаемся обратно.
Часы идут, а все темно.
Как странно, как невероятно,
Что снам сбываться суждено.
И вот светлеют очертанья.
Еще, еще, еще светлей —
И

Звягинцева В. К.. Стамбул

311.

невзгод.
Как много разных поколений
Тянулось к ней из года в год!
Плывем по Золотому Рогу:
Предместье. Лавров, пиний сень...
А сердце бьет и бьет тревогу —
Встает передо мною тень
Моей Армении печальной,
Сиаманто, и Варужан,
И Комитас многострадальный,
И

Звягинцева В. К.. Стамбул

312.

Стамбул гяуры нынче славят,
А завтра кованой пятой,
Как змия спящего, раздавят
И прочь пойдут — и так оставят.
Стамбул заснул перед бедой.
Стамбул отрёкся

А. С. Пушкин. Стамбул гяуры нынче славят // Собрание сочинений в 10 томах. М.: ГИХЛ, 1959‒1962. Том 2. Стихотворения 1823–1836. С. 316.

313.

И пьёт вино в часы молитвы.
Там веры чистый луч потух:
Там жёны по базару ходят,
На перекрёстки шлют старух,
А те мужчин в харемы вводят,
И спит подкупленный евнух.
Но не таков Арзрум нагорный,
Многодорожный наш Арзрум:
Не спим

314.

Иль боишься ты сраженья
И пред ним дрожишь?
Нет, отец, прошло то время,
Я пойду с тобой;
В руки меч, а ногу в стремя,
И помчимся в бой.
Не боюсь я супостата
И его полков —
У подошвы Арарата
Умереть готов!

Веселовский Ю. А. Старый армянин к маленькому сыну // Русские писатели об Армении: Сборник / Сост. С. Арешян, Н. Туманян. Ереван: Арменгиз, 1946. С. 67–68.

315.

Могильные камни торчат из земли, —
Иные на части разбиты.
Весь двор разворочен в сору и в пыли,
Ребром перевернуты плиты.
А вот с двухсторонним узором одна
Покрыта армянскою вязью.
И клинопись древняя сбоку видна
Забитая пылью и грязью.
Здесь род

Кулебякин А. П. Старый Ван // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 49‒52.

316.

и грязью.
Здесь род урартийцев когда-то владел,
Потом их сменили армяне.
Их царство постигло такой же удел
Когда подошли мусульмане.
А ныне и тех поразила беда,
И надписи чуждых значений.
Пытливому духу напомнят всегда
Закон перемены течений.

317.

часовые.
Тяжела, словно вечность, природа камней,
Что веками слагаются в храмы,
Звёздоокие ночи просторнее дней,
И слезами отмыты все рамы,
А селенья, зажатые между хребтов,
Начертаньям Месропа подобны,
Но душа абрикоса не ведает слов,
И пределы пространства условны,
И становится

Титов Г. В. Стихи об Армении. Из личного архива автора.

318.

итога,
и обомлеешь, и на душу ляжет испуг:
не потерять бы. И только. И только. И только.
Не потерять бы. А прочее – легкий недуг.
Не оттого ли, когда с высоты, подлетая,
смотришь в оконце – дыханье займется и ком
в горле;

Кубатьян Г. И. Стихотворение по поводу // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 31–32.

319.

Страна моя! Послушай, что скажу:
Среди твоих кровоточащих ран
Живу, а это значит – не гляжу
В лоснящуюся ширь заморских стран.
А у тебя и моря больше нет…
Отобраны озера и

Шакарян К. Страна моя! Послушай, что скажу… // Литературная Армения. № 3.

320.

Страна моя! Послушай, что скажу:
Среди твоих кровоточащих ран
Живу, а это значит – не гляжу
В лоснящуюся ширь заморских стран.
А у тебя и моря больше нет…
Отобраны озера и моря.
А сколько в их воде твоих монет!..
Выходит, были

Шакарян К. Страна моя! Послушай, что скажу… // Литературная Армения. № 3.

321.

это значит – не гляжу
В лоснящуюся ширь заморских стран.
А у тебя и моря больше нет…
Отобраны озера и моря.
А сколько в их воде твоих монет!..
Выходит, были выброшены зря…
Всю кровь, что в эту землю пролилась,
Ни озером,

Шакарян К. Страна моя! Послушай, что скажу… // Литературная Армения. № 3.

322.

воде твоих монет!..
Выходит, были выброшены зря…
Всю кровь, что в эту землю пролилась,
Ни озером, ни морем не звалась.
А между тем, залей ее в стакан –
Заплещется волнами океан,
Поднимется в стакане буря!..
И глянет с высоты, глаза сощуря,

Шакарян К. Страна моя! Послушай, что скажу… // Литературная Армения. № 3.

323.

ущельях, за зеркалом Вана,
Чу! лязганье цепи, удар топора!
Там тысячи гибнут по слову султана,
Там пытки — забава, убийство — игра.
А дальше из глуби Ускюба, с Моравы,
Не те же ли звоны, не тот же ли стон?
Там с ветром

Брюсов В. Я. Арарат из Эривани // В.Я. Брюсов. Собр. сочинений: В 7 т. М.: Худож. лит., 1973. Т.2. С. 222–223.

324.

В развалинах — башни Лувена и Гента,
Над родиной вольной — неистовый гнет...
Германских окопов железная лента
От мира отрезала целый народ.
А ближе! в родной нам, истерзанной Польше!
Нет воли всмотреться, немеет язык...
О, как же гордиться и праздновать дольше,
Катить

Брюсов В. Я. Арарат из Эривани // В.Я. Брюсов. Собр. сочинений: В 7 т. М.: Худож. лит., 1973. Т.2. С. 222–223.

325.

как же гордиться и праздновать дольше,
Катить по просторам восторженный клик?
Довольно! Не кончено дело свободы,
Не праздник пред нами, а подвиг и труд,
Покуда, в оковах, другие народы,
С надеждой на нас, избавления ждут!

Брюсов В. Я. Арарат из Эривани // В.Я. Брюсов. Собр. сочинений: В 7 т. М.: Худож. лит., 1973. Т.2. С. 222–223.

326.

Смеркается. А мы — в долину,
проткнув ногами волглый войлок
небес.
К селеньям, рощам, ливням!
Прощай, высокое безмолвье!
Уходим от снегов июля.

С. А. Минаков. С вершин / Минаков С. А. // Имярек. М. : Современник, 1992. С. 199‒200.

327.

щетиной в тучи тычась.
Уже мы знаем, что безптичье
ничуть не слаще, чем безлюдье.
Затягивается прореха
над головами сизой пасмурью.
А снизу машут нам подпаски:
Агей!» —
по склонам катит эхо.
И псы бегут вокруг отары
и рвут сухим, кудлатым лаем

С. А. Минаков. С вершин / Минаков С. А. // Имярек. М. : Современник, 1992. С. 199‒200.

328.

машут нам подпаски:
Агей!» —
по склонам катит эхо.
И псы бегут вокруг отары
и рвут сухим, кудлатым лаем
зелёный сумрак.
А в гортани
дым очага —
горчинкой слабой…

С. А. Минаков. С вершин / Минаков С. А. // Имярек. М. : Современник, 1992. С. 199‒200.

329.

пейзаже
Негаданный даже
Натурщик по горной вершине,
С ослиною ленью,
С глубокою тенью
Навек поселился отныне.
Задумался ослик,
Вздремнул он, а после
Пошел он лужайкою прямо.
Куда ты? Куда ты?
Да стой же проклятый!»
Но разве ишак не упрямый?
Он

Кончаловская Н. П. С высот Арагаца // Н.П. Кончаловская. Цвет: Стихи. М.: Сов. писатель, 1961. С. 53–55.

330.

где гора хурмы, потом предгорья сливы,
Бакинских огурцов и самаркандских груш,
Есть маленький салон армянского разлива,
Полтавских мастеров, киргизских маникюрш.
А это за стеклом сижу и я такая.
Затылок надо вверх, виски – наоборот, -
Хозяйка мельтешит, чай-кофе предлагая,
Суля роскошный

не найдено

331.

маленький расход.
Она проста душой, но в бизнесе – акула:
Качает головой и цокает опять:
У вас морщин полно, кутикулу раздуло,
А волос тонок так, что надо подпитать.
Она решит мои проблемы самомненья:
На волосы колор, на руки-ноги — спа.
А

не найдено

332.

раздуло,
А волос тонок так, что надо подпитать.
Она решит мои проблемы самомненья:
На волосы колор, на руки-ноги — спа.
А день-то золотой, как дынное варенье,
Как ереванский мед, как сытная шурпа.
В Союзе этом мне вчера жилось фартово,

не найдено

333.

сыновей под Ярославлем.
Третий и совсем куда-то сгинул.
Может быть, я всё это придумал.
Разговор наш, в общем, был молчаньем.
А жена его несла долму нам,
тихо поторапливала с чаем.
Но шатаясь, как морские птицы,
шли курить мы на террасу

Константинов Всеволод. Татев. 2020

334.

миг!..
Я вижу, дева молодая
Над свежей насыпью скорбит...
Дитя! О ком тоска такая?..
Жених иль брат в земле зарыт?..
А дальше, дальше мать седая,
Как изваяние сидит
Я слышу голос полный муки.
Я вижу боль прекрасных лиц,
С тоской

Алексеева Е. Тебе, о мученик ‒ народ // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 74–76.

335.

Тут отношенье в тиши и глуши
Особое к чаю имелось,
Ибо вся крепость сектантской души
Без крепкого чая — не крепость.
А на востоке мычанье стоит,
Встали стада великие —
Езидов стада это, всякий езид
Дьявола чтит, как владыку.
Рядом шатер со

Тихонов Н. С. Тишина // Н. С. Тихонов. Собр. сочинений в 7-ми т. Том I. М.: Худож. лит., 1985. С.124–126.

336.

юга и с севера дымок пошел,
Горбится, словно кусты,—
Это идет из армянских сел
Горький дымок нищеты.
Лишь кое-где он, а вот и совсем
Нет ничего — одна
Желтая горбь, и во всей красе —
Теплая тишина.
Точно осыпалось небо вниз,
Скалы

Тихонов Н. С. Тишина // Н. С. Тихонов. Собр. сочинений в 7-ми т. Том I. М.: Худож. лит., 1985. С.124–126.

337.

луной
Был город набело выкрашен,
Я виноградной дышал тишиной —
Не той, что указана выше.
Ну просто вино курчавится
В стаканах, а фрукты пестрые,
Сидела с нами красавица,
Кусала пушок абрикоса.
Глаза ее в синем клекоте
Были влажны, длинны, ласковы,
Ресницы,

Тихонов Н. С. Тишина // Н. С. Тихонов. Собр. сочинений в 7-ми т. Том I. М.: Худож. лит., 1985. С.124–126.

338.

ней высокая скала —
Крутые желтые бока.
Ее зовут «топрак-Кала»,
Что значит — крепость из земли.
Она, как гроб, видна вдали.
А на вершине дом стоит:
Его легко находит взор.
Кругом хребты: угрюмый вид
Покрытых снегом пестрых гор
К реке спускается

Кулебякин А. П. Топрак-Кала // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 46‒49.

339.

и Россия этих дней,
По опыту живучести,
Живет еще куда трудней
Твоей нелегкой участи.
Растут между былой родни
Противоречий надолбы.
А нам в сумрачные эти дни
Стоять поближе надо бы.

Дудин М. А.. То геноцид, то Сумгаит

340.

злом стародавним,
и плачет над жертвами той беззабвенной резни
поющее пламя, колеблемое состраданьем.
Какая судьба, что не здесь я родился! А то б
и мне в этот час, ослепленному вестью печальной,
как древнему Ною, почудился новый потоп
и белые чайки

Чичибабин Б. А. Третий Псалом Армении // В стихах и прозе. 3-е изд., испр. Харьков: Фолио, 2002. С. 309.

341.

Бакинским ветром раскалён,
Как стены круглые тандыра,
Где старики пекут лаваш.
Нет, дымно-хлебный запах мира
Забвению ты не предашь.
А вспомнишь ли на самом деле,
В чём первая твоя вина
И что в подсоленной купели –
В слезе Христовой крещена.

Лиснянская И. Л. Триптих анютиных глазок // Персональный сайт Инны Лиснянской. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://lisnyanskaya.poet-premium.ru/poetry/veter_pokoya.html#137 (дата обращения ‒ 26.03.2023)

342.

золою.
Я, дочь армянки, крещена
В слегка подсоленной купели,
И сласть Исусова вина
Сгустилась солью в грешном теле.
Ты одинок, а Вечный Сын,
Всегда распятый и воскресший,
Травой долин, тропой вершин
Идёт по тверди изболевшей.
Вот озирает Он снега,
Ища

Лиснянская И. Л. Триптих молитвы // Одинокий дар. Париж ; Нью-Йорк; М. : Третья волна, 1995. С. 150‒151.

343.

боюсь, боюсь,
Что не дозрела до молитвы.
Смягчиться дай душе моей
Небесной смоквою и мятой
Всего на восемь здешних дней,
А вечность – это день девятый.

Лиснянская И. Л. Триптих молитвы // Одинокий дар. Париж ; Нью-Йорк; М. : Третья волна, 1995. С. 150‒151.

344.

Дудин М. А.. Три письма в Армению

345.

Дудин М. А.. Три письма в Армению

346.

разошлись.
Не спалось. Протянулись незримые нити
В даль веков, не порвать их часам и неделям, —
Будет помниться долго полночная высь.
А потом оказалось, что это фламинго
Недалеко от темного сада кричали,
Журавлям же теперь и не время летать.
Так вот

Звягинцева В. К.. Тунисская ночь

347.

Турецкий офицер не носит феску,
он в каске, как положено в бою.
Любимая, пришли мне эсэмэску,
а лучше фотографию твою.
На линии огня курган-могильник,
но он не сможет помешать огню.
Турецкий офицер глядит в мобильник,

Вольфсон Б. И. Турецкий офицер не носит фреску // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2020. №10 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

348.

добрым знаком,
стояла за оградой,
сторожила
утренние поцелуи…
Опять куда-то пропала!
И уже ударяюсь в отчаяние –
вопросов не стало меньше.
А ты – продолжаешь спать,
как в каменном замке,
считать – тревога беспричинна,
что вовсе не стало привычным…
Твоя безучастность загоняет в

Шахвердян Л. Ухватив меня за руку… // Весна отчаяния (2015–2017). Ереван, 2018. С. 37‒38.

349.

Карвачар горит, и Белград горит,
Сан-Франциско паки горит.
В Китай-городе дым и в Кремле пожар —
Не войдет сокрушитель в дом.
А докуда след золовой бежал,
Ни при чем сейчас, не о том.
Если вдруг не знаешь, спроси меня,
Обо что

Кудимова М. В. Уроки армянского. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://45parallel.com/marina_kudimova/uroki_armyanskogo.html

350.

Только в Северной Таврии нет огня —
Кровью русскою обошлось.
Красным залило морем Новороссийск,
Затопило Аджи-Мушкай.
Полуправды вымоли, допросись —
Ну, а в истину не вникай.
Отлежи конечности на печи,
Ягодицей врасти в диван,
Но раскрой планшет — и учи, учи:
Гандзасар,

Кудимова М. В. Уроки армянского. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://45parallel.com/marina_kudimova/uroki_armyanskogo.html

351.

главы и лап когтистых,
и пышные кусты, подобье опахал,
свисают по бокам, дрожат у скал кремнистых.
Сюда он прятал хвост, а здесь зубов оскал
блистал и гребень был в горящих аметистах.
С трудом ворочался и тяжело вздыхал,
смотрел по сторонам

Василенко В. М. Ущелье дракона // Меценат и мир. №49‒52. [Электронный ресурс]. URL: http://www.mecenat-and-world.ru/49-52/vasilenko2.htm (дата обращения 09.12.2023).

352.

И ничего не бойтесь. Пусть будут мальчик и девочка, мальчик будет похож на мать, девочка на отца, услада сердца его. А лучше по двое – двое мальчиков и две девочки. Еще пусть будет самый маленький, его назовут Давид. Пусть будет дом,

ссылка?

353.

рояль и книги, картины и ковры. Нас предупреждали, но мы не верили. Всегда находился свой и чужой, кто-то протягивал руку, а кто-то первым входил в опустевший дом и выносил книги, картины, посуду, ковры, все, что оставалось после. Так было, есть

ссылка?

354.

собакой в саду и отпирают ворота входящему. Пусть смотрят прямо, не опускают головы, не сгибают колени. Пусть яблоня дает плоды, а за столом вино веселья. "Да" и "нет" не говорите, черного не носите, дверей не запирайте. Слухам не верить. Вот

ссылка?

355.

не говорите, черного не носите, дверей не запирайте. Слухам не верить. Вот ваш дом, вот яблоневый сад, вот его плоды. А вот старая собака. Так было, есть и будет. Мальчик и девочка, пусть младшего зовут Давид. Ничего не бойтесь, пока

ссылка?

356.

к цели подходила,
Тем почему-то медленнее шла.
Кассирша мне сказала: «Нет билетов».
И вдруг сверкнула черным, влажным взором:
Э, джаник, а куда вам торопиться?
К своим дождям?.. Смотри, какое утро!
Мы так легко гостей не отпускаем...»
Я шла по Еревану —

Снегова И. А.. Утро («Мне не спалось упорно. За окошком…»)

357.

великого Вардана,
О славных с персами сражениях я пел;
Про горестный конец и гибель Айастана
Народу своему поведать я хотел.
А вы, рождённые под ярким солнца светом,
Узнайте, что в глуши, средь северных лесов,
Я не могу никак быть северным

Веселовский Ю. А. Узнать Армению, Восток // Русские писатели об Армении: Сборник / Сост. С. Арешян, Н. Туманян. Ереван: Арменгиз, 1946. С.66–67.

358.

всё это нужно людям?
Мне мало оправданья − C'est la vie.
В эфире перетряхивая кости,
евреям объясняет дама треф:
Вы сами виноваты в Холокосте,
а геноцид армян и вовсе блеф.
Стервятники слетаются за данью −
чем поживиться, хватит им вполне.
Что ангелы? Их нежное рыданье

Вольфсон Б. И. У ангелов от слез промокли крылья // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2020. №10 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

359.

Расплакаться? Не можется...
Прошу у мальчика воды,
А он мне строит рожицу,
Как ты, совсем как ты...
Расплакаться... так хочется —
Мгер* высушил мои глаза.
Молчишь — на месте

Ресурс?

360.

когда-то
От мертвых я буду отъята,
От этих истоков своих.
Кто делит людей на живых
И мертвых,
Тот жаждет распада.
А когда-то сюда под торжественный свод
Из окрестных селений стекался народ:
Шли бесплодные жены и нищие шли,
Полз безногий и

Габриэлян Н. М. У развалин Звартноца / Н. М. Габриэлян // Тростниковая дудка. Ереван : «Советакан грох», 1987. С. 29‒30.

361.

Стою — и не могу идти,
Хочу сказать тебе хоть слово —
И не могу произнести...
И кажется, все в нашей власти, —
А мир не дрогнет, не вздохнет,
И лишь Зангу летит, как счастье,
Спеша безудержно вперед,
Ликует, брызги поднимая
И наполняя

Николаевская Е. М. У зимней Зангу // Край света : стихи об Армении : переводы. Ереван : Айастан, 1969. С. 27–29.

362.

Сын Дария царя, чье вечно славно имя.
Сказал великий Ксеркс: Оразд отцу помог:
Свершил он много дел и памятник поставил,
А надпись сделал я. Молю, чтоб добрый бог
Нас помощью своей во веки не оставил.» –
Тот памятник исчез, а надпись

Кулебякин А. П. Ванская скала // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 62‒68.

363.

памятник поставил,
А надпись сделал я. Молю, чтоб добрый бог
Нас помощью своей во веки не оставил.» –
Тот памятник исчез, а надпись все цела
Свидетелем немым ушедшаго народа.
Вдали синеет Ван, и древняя скала
Стоит, как вечный страж у запертаго

364.

здесь жил Христос, — осталося сегодня
Язычество одно.
Две церкви по бокам: потемки, паутина,
Колеса и плуги, куски цепей и рам.
А вот еще собор: такая же картина,
Такой же странный храм.
Три купола целы, четвертый обвалился:
Небрежности и лет слепое

Кулебякин А. П. Варагский монастырь // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 88‒93.

365.

Божьем доме
Уцелела Ты одна.
И с иконы обветшалой,
Тайны прошлого храня,
Ты с улыбкою усталой
Грустно смотришь на меня.
А вот еще кусок холста:
Спаситель, снятый со креста,
И три Марии и Иосиф.
Его порвали, в мусор бросив, —
Христос

366.

Схлынул жар,
В снегах закат угас.
Пьем маджар
В колхозе «Воскеваз».
Пьем туман,
Стеклянный холод пьем —
Запотел стакан,
А жжет огнем.
Небеса на нас
Косятся тьмой,
В этот час
Бредут стада домой,
И под мерный
Дробный стук копыт

Снегова И. А.. Вечернее

367.

твой труд и покой
После нежного солнца заката.
Все люблю горячо я в тебе,
Все, чего я не ведал когда-то,
А теперь. Теперь в бедном рабе
Армянине увидел я брата...
Но сторицею больше люблю
Я твои опустевшие села.
Оскверненные храмы

Саянский К. Великой мученице // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 79–80.

368.

Церковь на холме.
Взбираюсь, гадаю:
в Швейцарии дверь была бы открыта,
в России — заперта на три замка,
а тут, в Армении?
Огибаю постройку.
Двери нет, потому что нет четвёртой стены.
Не заперто.

Павлова В. А. Верлибр // Поэт Вера Павлова: «Мне есть за что благодарить Армению». Сайт армянского музея Москвы и культуры наций. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.armmuseum.ru/news-blog/i-know-what-to-thank-armenia-for-vera-pavlova poet?fbclid=IwAR2N4yB9o0DspMh0RZtjTmKtlPOz5ALuJ5CtPJFXaTxzGdt_VGQe_fSf998 (дата обращения ‒ 25.03.2023)

369.

Вам, быть может, случалось пить вино Воскеваз?
Воскеваз — это значит: золотая лоза.
А еще это значит, что дорогой у вас
На цветущий шиповник разгорелись глаза.
Поглядим на «Коммуну» — так зовется совхоз —
С

Звягинцева В. К.. Воскеваз

370.

цветущий шиповник разгорелись глаза.
Поглядим на «Коммуну» — так зовется совхоз —
С виноградом созревшим персик здесь наряду,
Не в старинной газели, а в рабочем саду
У ограды из камня вьются заросли роз.
Здесь Героем Союза горд отец-бригадир,
Здесь поэтова муза —

Звягинцева В. К.. Воскеваз

371.

нам суровый армянин-земледел
И, стакан Воскеваза осушая до дна,
На вечернее небо сквозь листву поглядел,
Золотисто-лиловой стала голубизна.
А у печки стояла, рот прикрывши платком,
Потерявшая сына на недавней войне
Мать-армянка, прямая, как лоза по весне,
И

Звягинцева В. К.. Воскеваз

372.

Страшный был сон. Если в мире пустынно и мертвенно,
стало быть, нечет, а людно и хлопотно – чёт.
Медленно, медленно, медленно, медленно, медленно,
медленно, медленно в армии время течет.
И оттого нас виденья

Кубатьян Г. И. Воспоминанье о страшном сне // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 54.

373.

Медленно, медленно, медленно, медленно, медленно,
медленно, медленно в армии время течет.
И оттого нас виденья преследуют адские.
Чёт или нечет! А скоро подъем – и на плац.
Правда ли горы доныне стоят Араратские,
А повернешься – доныне стоит Арагац?
Встань по тревоге

Кубатьян Г. И. Воспоминанье о страшном сне // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 54.

374.

оттого нас виденья преследуют адские.
Чёт или нечет! А скоро подъем – и на плац.
Правда ли горы доныне стоят Араратские,
А повернешься – доныне стоит Арагац?
Встань по тревоге средь ночи, побегай до одури
да погляди, если роздых, в предутренний мрак –

Кубатьян Г. И. Воспоминанье о страшном сне // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 54.

375.

Встань по тревоге средь ночи, побегай до одури
да погляди, если роздых, в предутренний мрак –
где мы, ей-Богу, в Хмельницком? А может, в Житомире
или в Лори? или, может быть, это Ширак?
Как всё похоже! И, в сущности, что же

Кубатьян Г. И. Воспоминанье о страшном сне // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 54.

376.

Иссиня-черный, непроглядный взор.
Небо медленно меркнет у нас за плечами.
Лишь Масис, как светящийся купол, встает.
Ты смеешься, мой милый, а взгляд твой печален,
И покоя мне эта печаль не дает.

Снегова И. А.. Восток («Он казался далеким туманным преданьем…»)

377.

Лихо! Бебутов наш славный,
Молодец из молодцов!
По-Суворовски, отважно,
Распатронил ты врагов.
Собралася, вишь, громада –
Тысяч слишком шестьдесят –
А тебе-то то и надо,
Молодец тому и рад…
Чем врагов собралось больше,
Так и бить их веселей,
И