Армянский текст русской поэзии

Вода умеряет
и удаль свою, и раздолье.
Севан умирает
с людьми в безнадежном раздоре.
Он не умоляет:
Спасите!» Живет, доживая.
Севан умирает –
как рана горит ножевая.
Беда усмиряет
надежду, как смертника цепи.
Севан умирает,
и слов не придумать

Два стихотворения: 1. У озера. 2. Плач по Севану // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 74–75.

на миг смыкались очи:
Он стал чужим в семье своей.
Тоска по родине святая!
Его болезнью ты была.
Когда он жил – изнемогая;
Душа его тобой жила.
В изодранной одежде, мрачной,
Ему мечтался край родной.
Неоптолем, к злодейству алчной,
Как будто

Глинка С. Н. Две повести в стихах, подчерпнутые из древних армянских летописей. Сочинение Сергея Глинки. М. : типография Лазаревых ин-та Восточных языков, 1831. С. 27‒41.

стал чужим в семье своей.
Тоска по родине святая!
Его болезнью ты была.
Когда он жил – изнемогая;
Душа его тобой жила.
В изодранной одежде, мрачной,
Ему мечтался край родной.
Неоптолем, к злодейству алчной,
Как будто призрак гробовой,
Следил его, за

на смерть обрек:
Любовь – любовью он привлек!» –
Греми, повсюду раздавайся,
Греми, греми глагол любви!
В веках сердцами повторяйся
И человечество живи!»

От жары, от Заратустры или
от других, нехристианских, вер.
Уходили, прятались веками
в эти камни, как нога — в сапог.
И живет, как вера, богокамень —
камнебог.
Рокот молитвы.
Ропот теней.
Скорбные лики —
из-под камней.
Господи! Сущий!
Если ты есть, —
камень насущный

Бершин Е. Л. Армения // Дружба народов. 2010. №6. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://magazines.gorky.media/druzhba/2010/6/armeniya.html (дата обращения – 26.03.2023)

нитку
клочьями высохшей ночи нанизан.
Дай к твоим пальцам губами приникну,
бедная Лиза.
Я, как петлею, дорогой задушен.
Так не живут. Так скользят по карнизу.
Что же ты прячешься за подушку,
бедная Лиза?
Эти армянские камни, похоже, —
слепок с камней

От жары, от Заратустры или
от других, нехристианских, вер.
Уходили, прятались веками
в эти камни, как нога – в сапог.
И живет, как вера, богокамень –
камнебог.
Рокот молитвы.
Ропот теней.
Скорбные лики –
из-под камней.
Господи! Сущий!
Если ты есть, -
камень насущный

Бершин Е. Л. Армения // Дружба Народов. №6. 2010. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://magazines.gorky.media/druzhba/2010/6/armeniya.html

над планетой солнце чёрное,
но победив отчаянье и страх,
стучит и не сдаётся сердце гордое –
Армения, Нагорный Карабах!
А ты живёшь, вполуха «Вести» слушая
и доверяя лживой лабуде,
во власти рокового равнодушия,
готовя почву собственной беде.
Но полыхает грозное знамение,

Вольфсон Б. И. Армения // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2020. №10 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

10.

Как живые ― зеленые листья,
Бирюзовая чаша небес.
В этих красках, горячих и нежных,
Там, где зелень как моря прибой,
Я живу средь нагорий безбрежных, ―
Будто я нарисован тобой.
Будто ветра я слушаю песню,
Воды льются горячим ключом,
И орел, покружив

Копштейн А. И. Армения [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.rulit.me/books/sovetskie-poety-pavshie-na-velikoj-otechestvennoj-vojne-read-243590-113.html#section_576

11.

Кладка древнего храма на каждой горе, –
вот где славно устроились мёртвые души.
Вот и всё, любопытный, о древней поре:
кто-то жил, кто-то строил и кто-то разрушил.
Ты забрёл посмотреть? На здоровье, смотри.
Можешь тронуть рукой проходящую тучку,
приобщайся к местам,

Черешня В. С. Армения / В. С. Черешня // Шепот Акакия. М. : Алетейя, 2008.

12.

Неся в себе свой род с собой;
В вершинах царствующий лед
На солнце искрою блеснет
На миг воскреснет тот, кто жил,
В твоей душе под солнцем гор…
Наедине с самим собой
Наедине с лучом вершин,
Армения, которой нет,
На карте

Айдинян С. А. Армения, вершины гор (Триптих) // Меценат и мир. 2014. №57‒60. [Электронный ресурс]. URL: http://www.mecenat-and-world.ru/57-60/aydinyan.htm (дата обращения 09.12.2023).

13.

то цветов мне осталось лишь сурик да хриплая охра.
И почему-то мне начало утро армянское сниться,
Думал — возьму посмотрю, как живет в Эривани синица,
Как нагибается булочник, с хлебом играющий в жмурки,
Из очага вынимает лавашные влажные шкурки…
Ах, Эривань,

Мандельштам О. Э. Армения // О. Мандельштам. Собр. сочинений в четырех томах. Том I. М.: ТЕРРА, 1991. С.150–155.

14.

Есть в душе у меня переулок Армянский,
И живут там армяне, что мне помогали,
Когда в город приехала я дагестанский,
А однажды и вовсе от смерти спасли.
Поимённо

Сафронова Н. В. Армянский переулок // Арагаст («Парус»). 2004. Выпуск № 1. [Электронный ресурс]. Режим доступа http://www.mecenat-and-world.ru/aragast/1-aragast/safronova.htm (дата обращения – 25.03.2023)

15.

Я помню их. Я помню жесты, лица.
Глаза с безумием страданий...
Они живут, как раненные птицы,
В тоске предсмертных содроганий.
Кровавый призрак с жадными очами
Мертвит их мукой ледяною,
Их слезы льются

Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 114.

16.

крошечных лачуг,
на свет, на синий монастырь,
углём подчёркнутый чуть-чуть.
И день отчаянно скудел.
И таяло лицо певца.
Но голос жил.
Среди сердец
искал и находил сердца.
И пел во тьму,
кто сам
был слеп,
но зряч, как ни один

С. А. Минаков. Ашуг / Минаков С. А. // Имярек. М. : Современник, 1992. С. 202‒203.

17.

Все было не так, и угадывать брось.
Тот смел был, а этот был робок.
Дружить-то дружили, да жили поврозь,
зато умирают бок о бок.
А может, не этот, робея, во мрак
шагнул и его зазнобило?
Ах, брось

Кубатьян Г. И. Баллада о Даниэле Варужане и Рубене Севаке // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 38–39.

18.

гладки,
доказать не дюж.
Стало быть, играем в прятки-жмурки.
Быль, её запамятуют вскоре,
воздух так духмян!
Здесь от века жили курды, турки.
Обойди Армянское нагорье –
не сыскать армян.
Может статься, забрались повыше
или же попрятались в овраге,
где спасует

Кубатьян Г. Берег Евфрата // Дружба народов. 2021. № 10. С. 147–148.

19.

лишь одна помогла
Нам в далекие черные годы
И от шахского рабства спасла
Закавказские наши народы.
Правда в сердце российском живет —
Это знают века и народы.
Неужели же русский народ
Позабудет нас в трудные годы?»
Я, неграмотный в судьбах людей,

Городецкий Сергей Митрофанович. Беседа с Ованесом Туманяном

20.

Ребята пишут синей краской.
Доступны боль им и ирония,
И шум Занги, и пенье «крунка».
Они совсем не посторонние,
Они живут внутри рисунка.
Скажите, кто из вас не влюбится
В мир фантастичный и реальный?
Все дети — Рембрандты и Рубенсы,
Все

Матусовский М.Л. Горечь: книга стихотворений. М.: Сов. пис., 1992. С. 94–95.

21.

врага,
они мертвы, но исполнят свой долг.
Часы стоят, но взгляда на них достаточно,
чтобы понять – жизнь проходит.
Моя тетка жила возле вокзала,
возле каждого вокзала в нашей стране.
Я помню, как ехал на поезде впервые,
а самолета не помню

В. Г. Месяц. Дредноут Арарат / Месяц В. Г. // Стихи четырнадцатого года. М. : Водолей, 2015. 254 с.

22.

кожуры
расслабленные спирали,
завитки бересты.
Натюрморты из мусора
вытесняют картины жратвы.
Движение повторяется вспять.
В мире, где прекрасно
абсолютно всё, жить сложнее,
но интересней.
Фрукты снова берут реванш.
Женщины торжествуют.
Но ненадолго.
На маленькой цирковой арене,
на тюремном дворе во

В. Г. Месяц. Дредноут Арарат / Месяц В. Г. // Стихи четырнадцатого года. М. : Водолей, 2015. 254 с.

23.

армянином,
на камнях испечённый лаваш.
Изнемогший, дремал под армянских шелковиц листвою,
с минометным стволом на армянские выси взбежав.
Я там жил наяву, – как же мне согласиться с Москвою,
что земля эта – Азербайджан?
Пусть Армении стон отдаётся в сердцах, как укор

Чичибабин Б. А. Дума о Карабахе / Б. А. Чичибабин // В стихах и прозе. М. : Наука, 2013. С. 398.

24.

для питья.
А некоторые люди не заслужили,
чтобы им по-собачьи служила вода.
Ереван, как известно, лежит в Араратской долине,
там живут красивые люди,
говорящие на птичьем языке,
они с утра играют на мандолине,
а кроме того, популярны зурна и кларнет,

Вегин П. В. Фонтанчики для питья / П. В. Вегин // Каменные колокола. Ереван: Хорурдаин грох, 1989. С. 19.

25.

Страна, и колыбель вторая
Возобновления людей!
В тебя душой перелетая,
Жить памятью хочу твоей.
Когда земля была объята
Бурливой казнью грозных вод;
Там – на вершинах Аррарата,
Ковчег окончил дивный ход.

Глинка С. Н. Две повести в стихах, подчерпнутые из древних армянских летописей. Сочинение Сергея Глинки. М. : типография Лазаревых ин-та Восточных языков, 1831. С. 11‒24.

26.

Млекло там стад кров освежало;
Раздоров сердце там не знало.
Любить всегда и всех любить
Там значило: и быть и жить!
Устав, в сердца напечатленной
Самим Правителем вселенной
И Устроителем миров; –
Устав там сей внушал – любовь.
Но между тем – злой

27.

герои полотен совсем никогда не стареют,
Что они замирают в однажды им приданных позах,
Что в закрытых музеях они не живут своей жизнью,
Что, приткнув их в запасник и сунув на верхнюю полку,
Мы имеем возможность забыть их и сбросить

Михаил Львович Матусовский. ГОБЕЛЕН ГРИГОРА ХАНДЖЯНА

28.

спасшихся книг
И страниц, не лишившихся крова.
И тогда только варвар постиг,
Как в Армении ценится Слово...
Если это преданье живет
Вроде сказки, подобно былине, —
Почему же здесь каменный свод
Весь в ожогах еще и поныне?!

Матусовский М.Л. Горечь: книга стихотворений. М.: Сов. пис., 1992. С. 103–104.

29.

Говорят, красота в соловьином саду,
В мимолетной грозе вдохновенья.
Я пройду по земле, я такую найду,
Без которой не жить ни мгновенья.
Я поеду в края, где не раз и не два
Любовалась землею сердитой.
На столах там на

Звягинцева В. К.. Говорят, красота в соловьином саду…

30.

Жила грузинка молодая,
В гареме душном увядая;
Случилось раз:
Из черных глаз
Алмаз любви, печали сын,
Скатился;
Ах, ею старый

Лермонтов М. Ю. Сочинения : в 6 т. М. ; Л. : АН СССР, 1954. Т. 1. Стихотворения. 1828–1831. С. 55‒56.

31.

кресты рождаются из них!
И вот они стоят у храмовых оград –
так пчёлы стерегут в тиши высокий сот.
И чудится: живёт бессмертный вертоград,
И мнится: из камней текут вино и мёд!

Гацко-Славацкий Р. В. Хачкар // Портал «Стихи.ру». [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://stihi.ru/2021/02/18/6451 (дата обращения – 25.03.2023)

32.

меньше немного,
А ниже отвесная куча темнеет,
Но тут уж совсем обвалилась дорога,
И даже козел проскочить не сумеет.
Здесь жили когда-то, здесь люди скрывались,
Царей хоронили, природе молились,
Отсюда в другия места поднимались,
Куда уж тропинки давно обвалились.
Какая

Кулебякин А. П.. Хорхорския пещеры

33.

Хозяйки полощут бельё на реке,
Живут у высокой горы,
Где в небе Арцаха летают орлы,
Кричат на чужом языке.
Хозяйки полощут в реке синеву
И

Бабанская А. Хозяйки полощут белье на реке / Бабанская А. // Медведи средней полосы. Екатеринбург: изд-во «Евдокия», 2023.

34.

языке.
Хозяйки полощут в реке синеву
И сушат потом на ветру.
Я здесь никогда-никогда не умру,
Поскольку ещё не живу.
А скоро созреют гранаты, инжир,
А может, созрели уже.
И лает собака, лежа на меже,
И синее время бежит.

35.

понимать.
Я многого в природе не постиг; спит ворон,
тень на лунный свет роняя; как ворон,
триста лет не умирая, жить не хочу,
и малый век — велик.
Земля без гор была б куда бедней, —
орлиные вершины ясно видят,
как люди

Шестинский О. Н. Из армянской тетради // Избранные произведения в двух томах. Т. 1. Стихотворения 1947‒1973. М. : Художественная литература, 1980. С. 261‒264.

36.

обещаю
И обещаний не беру.
Я послезавтра уезжаю;
Махни вдогонку мне рукой...
Возьми — я снова возвращаю
Тебе твой будничный покой.
Живи, как все живут на свете,
В привычной смене чинных лет,
И не смотри, как ночью светит
Над спящим Норком

Снегова И. А.. Я послезавтра уезжаю…

37.

не беру.
Я послезавтра уезжаю;
Махни вдогонку мне рукой...
Возьми — я снова возвращаю
Тебе твой будничный покой.
Живи, как все живут на свете,
В привычной смене чинных лет,
И не смотри, как ночью светит
Над спящим Норком красный свет.
Не

Снегова И. А.. Я послезавтра уезжаю…

38.

Что, бледнея от вдохновенья,
Тронул руку мою сосед,
И увидела я, в смятенье,
На щеке его слезный след.
Сколько б жить ни пришлось на свете,
Не забудем мы, мой собрат,
Как поют армянские дети,
Как гортанной бронзой звенят,
Как в

Звягинцева В. К.. Как влюбляются в человека…

39.

О грани звёзд счищая славы пух,
Сквозь суеты советов и наветов.
Длинна и вечна, словно млечный путь,
Стезя неповторимого Поэта!
Живи, Сарьян!
И видеть жизнь учи.
Дари нам Солнце в жизненном ненастье,
Чтоб мог любой, затерянный в ночи,
Бессоным сердцем

Цит. по : Сарьян Р. Л. Сарьян и Россия. Ереван, 2006. С. 133.

40.

пока не спишь,
Слушай весть страданий! Матери простишь,
Что в такие годы мучила тебя
Песней о невзгодах, родину любя.
Мы живем с врагами, терпим столько бед
Годы за годами, а спасенья нет!
Каждый час мы можем зверских фесок ждать, —
Головы

Кротков С. П. Колыбельная песня Армянки // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 107–108.

41.

нам идет...
И злодей жестокий наказанья ждет.
Ты ж расти, мужайся, чтоб врага сразить
Веры не лишайся — будешь в счастье жить!

42.

перерезанный сад,
Где чинар сановитый, где персики сладки не в меру
Где топорщатся смоквы и мреет серебряный пшат.
Здесь кондитер живет. Он потеет над тестом и кремом
Целый день в Ереване. Вернётся домой Арташес,
Гостя сам зазовет, — к философским склонен

Шервинский С. В. Кондитер // Стихи разных лет. М. : Советский писатель, 1984. С. 26.

43.

расцвел.
Не мертвым голосом былины, —
Живым приветствием любви
Окрестно дрогнули долины,
И древний мир, как зов единый,
Мне грянул грозное: «Живи!»
Сквозь разделяющие годы
Услышал я ту песнь веков.
Во славу благостной природы,
Любви, познанья и свободы, —
Песнь цепь ломающих

Брюсов В. Я. К Армении // В. Я. Брюсов. Собр. сочинений: В 7 т. М.: Худож. лит., 1973. Т.2. С. 237.

44.

Отца же - Айастан!
Любить Армению по-русски - без причин,
Лететь душой в святой Эчмиадзин.
Неся в себе спасение Креста,
С благословением жить Господа Христа.

Коноплев В. В. Любить Армению по-русски // 40. СПб. : Реноме, 2009. С. 62.

45.

обид чужих и злых людей.
Мой чудный сад стоял на берегу Евфрата...
Наш белый дом стоял на берегу Евфрата...
Мы жили в стороне от распри и тревог
И только изредка стремившихся куда-то
Аскеров видели... И тихий наш порог
Вражда и

Немирович-Данченко В. С. Маленькие поэмы. На берегу Евфрата // Русские писатели об Армении: Сборник / Сост. С. Арешян, Н. Туманян. Ереван: Арменгиз, 1946. С. 90–93.

46.

свою душу родную, отец, в бесконечных веках!
Мой Арцах, я частичка твоя, как и множество тех,
Кто веками тебя защищал, жил единой судьбою.
Все дороги к тебе приведут, ведь за сменою вех
Та же кормит земля, те же ветры шумят

Коноплев В. В. Моим друзьям армянам // Армения как состояние любви. Ереван : Филин, 2013. С. 36.

47.

мы не побеждены.
Небо закрыла туча пыли,
чёрное солнце скривило рот.
Враг торжествует, мы отступили,
однако дух в нас ещё живёт.
Пусть время мимо течёт рекою,
мы на грядущем не ставим крест.
Верим, Господь не махнёт рукою,
спасать народ ему

нет выходных данных

48.

тучей не сойду,
и жизнь не бывшая моя не повторится,
и не смогу свою я отвратить беду.
Седьмой десяток лет живу, и небылицей
все кажется теперь, но я еще бреду
тропами узкими к горам, чьи грозны лица,
где в камень

Василенко В. М. На закате у Севана // Меценат и мир. №49‒52. [Электронный ресурс]. URL: http://www.mecenat-and-world.ru/49-52/vasilenko2.htm (дата обращения 09.12.2023).

49.

как вера в жизнь, нужна
Земля живых сегодняшних армян.
Ведь я не так уж многого хочу:
Пока дышу, пока еще живу,
Знать, что в любимый край я полечу,
И не в блаженном сне, а наяву.

Звягинцева В. К.. Не так уж многого хочу

50.

безумец и калека,
отторгнутый от всех, чужой в своем краю,
упал у ног моих, дитя другого века:
он просит, чтобы жить, войти в строку мою!

Василенко В. М. Ночь // Меценат и мир. №49‒52. [Электронный ресурс]. URL: http://www.mecenat-and-world.ru/49-52/vasilenko2.htm (дата обращения 09.12.2023).

51.

В окопе холодно и сыро,
и наползает ночь, скользя.
И тут уж точно не до жира,
а быть бы живу, но нельзя.
Окоп – последняя квартира
и неразгаданный секрет.
И тут уж точно не до жира –
хотя бы пачку сигарет.

Вольфсон Б. И. Окоп // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2010. №20 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

52.

надоело —
За летом лето одно и то же?!
Не надоело. Еще дороже.
Ведь у любви нашей нет предела...
А разве жить нам надоедает,
Надоедает сердца биенье?
Кому же хватит дней восхищенья?
Мне не хватает, мне не хватает.
О чем твержу

Звягинцева В. К.. Опять о том же

53.

Опять во сне я видел Арарат,
его вершины в одеянье снежном.
И понял я, что лишь тогда богат,
когда живу, неся в душе надежду,
что этот кладезь мудрости времён
откроет людям свою душу снова,
и в мире от невежества

Коноплев В. В. Опять во сне я видел Арарат... // Армения как состояние любви. Ереван : Филин, 2013. С. 66.

54.

Век за веками, живя мы страдали,
С железным терпеньем покорны мы судьбе,
Надеясь и веря, мы ждали, все ждали
Конца испытаньям и тяжкой

Верхавский Ю. Памяти Кери // Армяне и война. 1916. №4. С. 53

55.

мой осел в хлеву голосить,
Взял я свежий сыр и пошел косить.
Мне всегда немножко жалко траву:
почему ей не, жить? Ведь я-то живу.
А в то утро пьяно качались цветы,
потому что гуляли до темноты,
а один колокольчик

Шестинский О. Н. Песни армянских гор // Избранные произведения в двух томах. Т. 1. Стихотворения 1947‒1973. М. : Художественная литература, 1980. С. 77‒82.

56.

голосить,
Взял я свежий сыр и пошел косить.
Мне всегда немножко жалко траву:
почему ей не, жить? Ведь я-то живу.
А в то утро пьяно качались цветы,
потому что гуляли до темноты,
а один колокольчик так перебрал,
что, домой

57.

в кости широк и глазами синь,
на цветы смотрю, как крестьянский сын.
Собирались меня женить,
чтоб в горах я остался жить,
чтоб ячмень на заре я жал,
чтоб коней в табуне объезжал.
Приглашают меня пировать,
я пирую, рьян и силен,

58.

шатре на мягкой и желтой кошме,
словно на осеннем лугу,
по-турецки ноги скрестив, как мечи,
просидеть весь вечер могу.
Я живу без женщины и вина, —
я добра не видел от них;
утолит мой голод овечий сыр,
стану пить из ручьев

59.

горах,
будто стадо белых облаков
я по небу гоню в Карабах.
Зачем я мечтал о счастье, как будто лишь им живу?
Я счастье если и встречу, то счастьем не назову.
Зачем о любви мечтал я, любви не умея искать?
Меня

60.

погибну никогда.
Он, может быть, тогда слукавил —
Зачем им душу бередить?
И не вопрос в конце поставил,
А восклицанье: буду жить!
Вложил и фото Непобритый;
Была горячая пора.
И был еще он неубитый,
И было все это вчера...
Но он

Зенов И.З. На посту разлук. Ереван: Советакан грох, 1978. С. 21–23.

61.

горячая пора.
И был еще он неубитый,
И было все это вчера...
Но он был прав, боец пехоты,
Что будет жить, и жить в веках:
В строю мотострелковой роты,
Отлитый в бронзе и в стихах!

Зенов И.З. На посту разлук. Ереван: Советакан грох, 1978. С. 21–23.

62.

И был еще он неубитый,
И было все это вчера...
Но он был прав, боец пехоты,
Что будет жить, и жить в веках:
В строю мотострелковой роты,
Отлитый в бронзе и в стихах!

Зенов И.З. На посту разлук. Ереван: Советакан грох, 1978. С. 21–23.

63.

считал свою дорогу длинной.
Но мог ли он предвидеть наперед,
Что далеко не каждая машина
Вписаться может в трудный поворот.
Жила другая — только сердцу веря
И инстинктивно чувствуя вранье.
И все размолвки, беды и потери —
Все становилось лирикой ее.
А

Матусовский М. Л.Поэтам сороковых // М. Л. Матусовский. Стихотворения. Песни. М.: Худ. лит., 1986. С.321–322.

64.

право лечь в строку.
Зато как были строки дерзновенны,
Какие осеняли вас слова
На той земле, где родились айрены,
Где жил Чаренц и пел Саят-Нова.
Армянские рассветы и закаты
Переполняли сборники стихов,
И профили орлов Сардарапата,
И музыка его

Матусовский М. Л.Поэтам сороковых // М. Л. Матусовский. Стихотворения. Песни. М.: Худ. лит., 1986. С.321–322.

65.

день такой, наверно, родилась,
В такой же день, когда, хрипя от жажды,
Хребтами гор природа ввысь рвалась
И пить хотела, жить хотела жадно.
И потому всегда умела я
Жить, как дышать – взахлеб – до боли в горле,
Жить всей огромной жаждой

Габриэлян Н. М. Полдень в Гегарде / Н. М. Габриэлян // Тростниковая дудка. Ереван : «Советакан грох», 1987. С. 12.

66.

когда, хрипя от жажды,
Хребтами гор природа ввысь рвалась
И пить хотела, жить хотела жадно.
И потому всегда умела я
Жить, как дышать – взахлеб – до боли в горле,
Жить всей огромной жаждой бытия,
Как эти криком вздыбленные горы!

Габриэлян Н. М. Полдень в Гегарде / Н. М. Габриэлян // Тростниковая дудка. Ереван : «Советакан грох», 1987. С. 12.

67.

рвалась
И пить хотела, жить хотела жадно.
И потому всегда умела я
Жить, как дышать – взахлеб – до боли в горле,
Жить всей огромной жаждой бытия,
Как эти криком вздыбленные горы!

Габриэлян Н. М. Полдень в Гегарде / Н. М. Габриэлян // Тростниковая дудка. Ереван : «Советакан грох», 1987. С. 12.

68.

же портрет
Сарьяна, друга Мартироса!
Как может быть? Сарьян и лед!
Гляжу и думаю в смятенье.
Ведь на холстах его живет
Все пламя южного цветенья.
И неба синего фарфор,
И золото песков сыпучих,
В лиловой дымке цепи гор,
И замки

Кончаловская Н. П. Портрет Сарьяна // Н.П. Кончаловская. Цвет: Стихи. М.: Сов. писатель, 1961. С. 48–49.

69.

Вскормленный в лоне русского народа,
Армению младенчески люблю.
Приёмный сын? Иль продолженье рода? -
Меж двух отчизн я сам себя делю.
Живём мы все под общей кровлей неба
В различных комнатах, семьёй большой.
судьба была жестока и свирепа,
Но мы остались

Коноплев В. В. Продолжение сердца // Армения как состояние любви. Ереван : Филин, 2013. С. 64.

70.

унимать:
Не плач, голубка! Мне поверь —
Погибнет враг наш, лютый зверь!
Нам Бог откроет к счастью дверь!
С надеждой будем жить теперь!»
Есть край, где небо полно ласки
И манит взор прозрачной синевой,
Где Арарат с сверкающей главой,
Как великан

Кротков С. П. Прощанье // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 108–109.

71.

слоях
Двуединство истока таится.
Чтоб Армении вновь возродиться,
Надо выскоблить внутренний страх.
Страх за близких своих и родных,
Что веками живут на чужбине –
Отражаясь Востоком в рубине,
Среди западных струй золотых.
От Давида Сасунского нить
К Моисею Хоренскому вьется.
Двуединство

Юпп М. Е. Путь Армении // Арагаст. №1 (8). 2013. [Электронный ресурс]. URL: http://www.mecenat-and-world.ru/aragast/8-aragast/yupp.htm (дата обращения 09.12.2023).

72.

Рассвет встречали мы в Шуши*,
В туманах, что древнее стен,
В той росной утренней тиши
Безудержно хотелось жить...
Ты поднимал меня с колен
У старых и надгробных плит,
Где каждый Русский не забвен,
Хотя в чужой земле

Ресурс?

73.

деревья вновь убрались
В белый цвет.
Что мне делать? Не могу я,
Нету сил
Всех вернуть сюда ликуя,
Кто здесь жил.
Из колодца векового
Не достать
У родного павших крова
Дочь и мать.
Не придут со дна ущелья
Сын с

Городецкий Сергей Митрофанович. Сад («Сад весенний, сад цветущий…»). 1918191832

74.

Ослик устал и стал...
Помидоры и персики,
Перцев огненные крючки —
Краски смеются дерзкие:
Протрите, — кричат, — очки!»
Краски бунтуют:
Зрячие Радостью жить должны!»
Краски текут горячие
На стену со стены.
Отягощают, как счастье,
И выпрямляют, как гимн...
В сером халате мастер

Снегова И. А.. Сарьяну («Разбушевались краски…»)

75.

скрипки Господа у нас в крови,
Передаём его своим мы детям.
Дай, Господи, Армении любви,
Пока Ты с нами, мы живём на свете.

Коноплев В. В. Скрипка Господа // Армения как состояние любви. Ереван : Филин, 2013. С. 68.

76.

усмешкой на это решение,
область физического пересечения
в пределе сведется к единственной точке –
новой форме определения
верного единения –
Сердцу…
Сердце живет в Сердце.
Сердце не предаст…

Шахвердян Л. Слишком много ультрафиолета… // Весна отчаяния (2015–2017). Ереван, 2018. С. 78‒79.

77.

смотрел в окно и плакал.
И жилка билась у виска.
И горы отливали лаком.
Год или сутки суеты.
Как мало жить ему осталось!
В его руках была усталость.
Печаль просилась на холсты.
А солнце наполняло дом.
Оно лилось в окно

Русская советская поэзия 50-70-х годов. Хрестоматия / Составитель И.И. Розанов. Минск : Вышэйшая школа, 1982.

78.

А солнце наполняло дом.
Оно лилось в окно лавиной,
как будто шло к нему с повинной
за то, что будет жить ПОТОМ.
Потом, когда его не будет.
Но будет этот небосклон,
и горы в матовой полуде,
и свет, ндущий из

Русская советская поэзия 50-70-х годов. Хрестоматия / Составитель И.И. Розанов. Минск : Вышэйшая школа, 1982.

79.

каждый штрих,
веселье красок,
тайна тени.
И лишь в глазах, уже сухих,
гас и смирялся свет весенний.
О, только б жить!
На мир смотреть...
И снова видеть солнце в доме.
Ловить его в свои ладони
и вновь холсты им обогреть..."

Русская советская поэзия 50-70-х годов. Хрестоматия / Составитель И.И. Розанов. Минск : Вышэйшая школа, 1982.

80.

ты не боролась?!
Не смей! Себя побереги:
Едва дерзнешь возвысить голос, –
Рыча, откликнутся враги!..
Меж молотом и наковальней
Бороться,
разрываться,
жить!..
Нет участи многострадальней,
И ею стоит дорожить!

Шакарян К. Страна моя, чего во имя… // Литературная Армения. № 3.

81.

Страна моя! Послушай, что скажу:
Среди твоих кровоточащих ран
Живу, а это значит – не гляжу
В лоснящуюся ширь заморских стран.
А у тебя и моря больше нет…
Отобраны озера

Шакарян К. Страна моя! Послушай, что скажу… // Литературная Армения. № 3.

82.

стада это, всякий езид
Дьявола чтит, как владыку.
Рядом шатер со звездою простерт,
Загса шатер основался —
Так втихомолку здесь дьявол живет
Через дорогу от Маркса.
С юга и с севера дымок пошел,
Горбится, словно кусты,—
Это идет из армянских сел

Тихонов Н. С. Тишина // Н. С. Тихонов. Собр. сочинений в 7-ми т. Том I. М.: Худож. лит., 1985. С.124–126.

83.

глиняной пыли:
Ее зовут «Топрак-Калой»,
Но звалась иначе она
В те роковые времена.
Был храм когда-то на скале.
Здесь жил великий царь Русас:
Наукой вырыты в земле.
Его дела дошли до нас
В словах исписанных кусков,
Которым двадцать семь

Кулебякин А. П. Топрак-Кала // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 46‒49.

84.

весной
в свои еще холодные…
Тоска моя –
поэзией опустошаемое сердце,
и жизнь – уже за окном,
сокрыта витражами.
Но сердце не живет миражами.
Сердце живет кровью.
Я ем – я есмь.
Кровь моя – кров мой!
Потому,
смакуя мякоть
майских вишен,
поглощаю красный цвет –

Шахвердян Л. Тоска моя ‒ шлейф платья… // Весна отчаяния (2015–2017). Ереван, 2018. С. 116‒117.

85.

еще холодные…
Тоска моя –
поэзией опустошаемое сердце,
и жизнь – уже за окном,
сокрыта витражами.
Но сердце не живет миражами.
Сердце живет кровью.
Я ем – я есмь.
Кровь моя – кров мой!
Потому,
смакуя мякоть
майских вишен,
поглощаю красный цвет –
в свой первый

Шахвердян Л. Тоска моя ‒ шлейф платья… // Весна отчаяния (2015–2017). Ереван, 2018. С. 116‒117.

86.

песню рвения.
И я люблю тебя давно
За веру в жизнь, Армения.
Но и Россия этих дней,
По опыту живучести,
Живет еще куда трудней
Твоей нелегкой участи.
Растут между былой родни
Противоречий надолбы.
А нам в сумрачные эти дни
Стоять

Дудин М. А.. То геноцид, то Сумгаит

87.

как Ван***.
Анаит, Анаида — в армянской мифологии богиня плодородия и любви.
Джан (арм.) — обращение «милый».
Ван — солёное озеро, вокруг которого жили армяне, сейчас находится в Турции.

Ресурс?

88.

предков, богиня-армянка.
Как Аракса поток, освежающий летом,
Твои речи - живая вода для поэта.
В ней нельзя утонуть, но и жить нереально...
О, армянка-краса, как же ты идеальна!

Коноплев В. В. Ты сплетаешь узор величаво и смело...// Армения как состояние любви. Ереван : Филин, 2013. С. 62.

89.

слёз промокли крылья.
На бруствере несъеденный паёк.
По дну окопа вперемешку с пылью
кровавый протекает ручеёк.
Преодолев безумную эпоху,
мы жить могли б по сердцу и уму.
Зачем опять всё это нужно Богу,
я, атеист, ей-богу, не пойму.
Решили же,

Вольфсон Б. И. У ангелов от слез промокли крылья // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2020. №10 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

90.

как графит, приподнятый фундамент —
Ограбленный престол.
И клинопись на нем: ирония Господня! —
Язычество и крест. И все разорено.
Вчера здесь жил Христос, — осталося сегодня
Язычество одно.
Две церкви по бокам: потемки, паутина,
Колеса и плуги, куски цепей и рам.
А

Кулебякин А. П. Варагский монастырь // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 88‒93.

91.

мертво.
Большой квадратный двор. Журчание фонтана.
Построек новых ряд; в земле обрывки книг;
Изломанный станок печатни Серванцтяна
И дом. где жил «гайрик».
Я смотрел в Вагарском храме
На ограбленный престол
И в сожженном, грязном хламе
Образ сорванный нашел.
Холст овальный

92.

величье и невзгоды,
И скорбь и торжество и беды христиан.
Как золото, хранят его святые своды
Предания армян.
И нем жил и поучал, работал и молился
Святитель Микиртич — прославленный «гайрик».
Над тайнами легенд в нем Серванцтян трудился
В кругу старинных

93.

Внедрённый ген армянского пространства
Спокойно жить мне не даёт на свете.
И я бытую в первозданном свете
На внеграничной родине армянства.
Хожу я скрытно средь

Коноплев В. В. Внедрённый ген армянского пространства... // Армения как состояние любви. Ереван : Филин, 2013. С. 71.

94.

рыдали обиды и беды,
Нам в самых печальных звучало одно:
Торжественное приближенье победы.
Все крепче и крепче незримая нить,
Связавшая живших без фальши и спеси.
До смертного часа мне вас не забыть,
Военные песни, военные песни.

Звягинцева В. К.. Военные песни. Р. Ованесяну

95.

Европы,
топи, шаткая гать,
степь, и поля, и тропы,
коими не шагать,
горе-сельцо с конторой,
город, в каком не жить, –
только земля, которой
надобно послужить.

Кубатьян Г. И. Воспоминанье о карауле // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 43–44.

96.

тот порог, их грудью загражденный,
Враги не перейдут.
Здесь треск пальбы привыкли слушать люди
И вражьих сил движенья замечать,
Привыкли жить под грохот их орудий
И тем же отвечать.
Священный край. Здесь пролитою кровью
И влагой слез напитаны хребты.
Здесь

Кулебякин А. П. Востан // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 93‒95.

97.

казист хотя собою,
За то слава хороша.
Он ведь им начальник главный,
Магомета позабыл:
Мосульманин неисправный
Для себя лишь только жил.
Целый день играл в гулючки,
А хотелось покутить…
Не удастся-ль какой штучки
Полегоньку отпустить?
Как увидел, что собралась

П. П. Зубов. Вот это чисто по-русски! Или как разгромил Князь Бебутов турок под Карсом. СПб.: 1854.

98.

опять окружена
Неисчислимыми врагами.
Борьба за жизнь – твоя основа.
Вовек тебе оружья не сложить!
Но выстоять сумеешь снова,
И снова – жить!

Шакарян К. Всегда в плену… // Литературная Армения. № 3. С. 3.

99.

водой…
В какой посуде он подаст напиться
В простом кувшине,
В чаше золотой?...
И толковали,
Суждено им впредь
В достатке жить
Иль нищету терпеть…
Я ни за что бы так гадать не стала!
И для чего?
Как наяву – во сне

Николаевская Е. М. В армянских селах девушки гадали… // Край света : стихи об Армении : переводы. Ереван : Айастан, 1969. С. 36.

100.

и досель —
то великая сцена, то плаха,
то примерзшая карусель.
Кто — выкидывает коленца,
кто — подняться не может с колен.
Кто — живет по примеру Чаренца:
выше всех каруселей и сцен.
Кровь за кровью, резня за резнею —
вот история этой земли.
Но

Вечность. Русские поэты – Армении / Сост. Г.Овнан. Ереван: «Советакан грох». 1978. С. 97– 99.

101.

В Ереване в одной из комнат
жил художник, пришла весна,
краски кончились, падал город,
он его поднимал со дна.
Раз сидел он всю ночь в гостиной

К. Капович. В Ереване в одной из комнат // Свободные мили. М. : АРГО-РИСК, Книжное обозрение, 2007. 72 с. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.vavilon.ru/texts/kapovich3.html (дата обращения – 26.03.2023)

102.

В книжной башне из слоновой кости
Жизнь моих познаний протекла
На виду однообразной злости
Добротой прикрытого угла.
Жил и жил отвергнутым изгоем,
Книжки древних авторов читал.
Внешним не довольствуясь устоем,
В сумрачности внутренней блуждал.
Но однажды, как

Юпп М. Е. В книжной башне из слоновой кости // Арагаст. №1 (8). 2013. [Электронный ресурс]. URL: http://www.mecenat-and-world.ru/aragast/8-aragast/yupp.htm (дата обращения 09.12.2023).

103.

В книжной башне из слоновой кости
Жизнь моих познаний протекла
На виду однообразной злости
Добротой прикрытого угла.
Жил и жил отвергнутым изгоем,
Книжки древних авторов читал.
Внешним не довольствуясь устоем,
В сумрачности внутренней блуждал.
Но однажды, как это бывает

104.

В сумрачности внутренней блуждал.
Но однажды, как это бывает
Не в романах, нет, а наяву,
Понял, что сомнения терзают,
Что живу, как будто не живу.
Что реальность этой жизни жестче,
Чем на башне виделось порой.
Чьи-то полувыцветшие мощи
Ослепляли призрачной

105.

Но однажды, как это бывает
Не в романах, нет, а наяву,
Понял, что сомнения терзают,
Что живу, как будто не живу.
Что реальность этой жизни жестче,
Чем на башне виделось порой.
Чьи-то полувыцветшие мощи
Ослепляли призрачной игрой.
Чтобы не ослепнуть

106.

К тебе шел с трепетом, как к мудрецу.
Меня ты приняла, не отослала прочь,
А баловала – как родного внука,
Как жить меня учила: «Пробуй, ну-ка!»
Во всем была готова мне помочь.
Потом ты постарела, я же повзрослел,
Ты погибаешь – как

Гаспари А. В путь! // Литературная Армения. 2021. № 1. С. 73–79.

107.

тяжкую подать.
А наши жилища, селенья опять,
Объятые грозным пожаром,
В печальных развалинах будут стоять.
И некому будет в них жить и страдать,-
Погибнет Армения даром!
Погибнет, но бросит народам укор, —
Пред смертью бросит страдальческий взор,
В народах сознанье оставив,

Балковой Е. В защиту турецких армян. [Ялта.] Тип. Роговенко. [1917.] [4] стр.

108.

вполне заключить
Всех в жертву они нас приносят.
Нам в рабстве придется у турок служить.
И вновь без надежды останемся жить,
И псам на съеденье нас бросят!
И дальше, все дальше несется Молва.
По грозной стране пролетая;
Разносятся стоном тревоги

Балковой Е. В защиту турецких армян. [Ялта.] Тип. Роговенко. [1917.] [4] стр.

109.

знойное...
А вот сквозь время беспокойное
Сумела память все сберечь.
Летели дни, кипели дни,
Да что там дни, — десятилетия!
Давно живу на этом свете я
И жизнь, волнам Зангу сродни,
Бежит. Стоишь на берегу,
Все краски прошлого смываются
И многое

Звягинцева В. К.. Зангу. (Гегаму Сарьяну)

110.

Товарищи! Мы в дни такие жили,
Которых не забудут никогда.
Так бились, так горели, так дружили,
Что мы не можем сгинуть без следа.
И где-то

Звягинцева В. К.. Застольная (Ереванская)

111.

Воюет нация орлов.
И нет преграды их полёту.
Так повелось на свете, брат,
Что лёгкой доли не бывает.
За право жить сейчас солдат
На поле брани умирает.
Армянский дух неистребим, -
История об этом знает:
На смерть уходит армянин
И новой

Коноплев В. В. За край родной, за отчий кров...// Армения как состояние души. [Электронный ресурс]. URL: https://stihi.ru/2023/02/28/4901

112.

рекой
Молчанье, пререкаясь с меломаном.
Во сне хотя бы встречу им устрой,
Господь ‒ обвей их в дреме Шелкопрядом.
Ведь братьям жить заказано с сестрой,
Но можно оставаться где-то рядом.
Смолкают соловьиные лады.
Вода течет. И все проходит мимо.
Любовь слабеет,

Геворкян С. Земля камней / С. Геворкян // Концентрат: стихи. М. : Водолей, 2019. С. 121‒133.

113.

дальнейший путь земной…
Тогда я и сказал: «Постой, мгновенье,
Потом уйди, потом ‒ вернись за мной».
Ирине
Думал ‒ возьму посмотрю, как живет
В Эривани Синица.
О. Э. Мандельштам. «Армения».
Угадав, чем и как Араратская даль осенится,
Знать хотели и мы ‒ что

Геворкян С. Земля камней / С. Геворкян // Концентрат: стихи. М. : Водолей, 2019. С. 121‒133.

114.

кабака
все до последнего слабака
прилетайте
отведайте облака -
птичьего моего молока
поднимаю крылья как знамена
называю всех поименно:
Краснопевцев Дима
жил неизгладимо
неисповедимы -
и не стало Димы
только у Престола
нечто просияло:
сюда мое сердце
Дима Краснопевцев!
белый на белом

Сапгир Г. В. Жар-птица // Летящий и спящий: Рассказы в прозе и стихах. М. : Новое литературное обозрение, 1997. С. 274‒281.

115.

Сева!) Кропивницкий-дед
как будто жизни знал секрет
холст чистил мастихином
при том читал стихи нам
он был Сократ
и жил в бараке -
и русский быт
и русский мат
и русский стих...
окно во мраке...
зовет высокая труба:
вы крутолобы

Жить

Связаться с нами