Армянский текст русской поэзии

Ночь ясная была. У старого села
теснились тени скал. За спящею лощиной
метались отблески костров, и крик козлиный
врезался в тишину. Полынным духом мгла
была наполнена. А ночь по небу шла,
и месяц с облака посеребрил

Василенко В. М. Айцемнасар (Козья гора) ночью // Меценат и мир. №49‒52. [Электронный ресурс]. URL: http://www.mecenat-and-world.ru/49-52/vasilenko2.htm (дата обращения 09.12.2023).

Когда моей тени
коснётся закат
и призрачным эхом
растает мой крик,
армянским виденьем
всплывёт Арарат,
под грецким орехом
пробьётся родник.
Набрав полкувшина
целебной воды,
взойду на вершину
виденья-горы.
Пусть

Широкова-Тамбовцева Е. В. Армянское видение // Арагаст («Парус»). 2010. Выпуск № 1 (6). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.mecenat-and-world.ru/aragast/6-aragast/tambovceva.htm (дата обращения – 25.03.2023)

окружили
Обезумевших армян.
Баржи, полные народу,
Колыхались тяжело,
От стрельбы спасаясь в воду
Все тонуло и плыло.
Шум прибоя, стоны крики,
Плач, угрозы и мольбы,
Все сливалось в грохот дикий
Беспорядочной борьбы.
Все мужское истребляли,
Чтоб пропал армянский род,
Женщин

Кулебякин А. П. Аванц // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 57‒59.

на межу.
Здесь варвары шли. Проходили столетья и гости.
И я по костям перетертых столетий хожу.
Иду, спотыкаясь о выступы крика и боли
Заросших развалин времен неотступной грозы.
Иду, удивляясь дороге познанья и воли,
Бессмертию песни, упорству зерна и лозы.

Дудин М. А. Собр. соч. в 4-х т. Т.2. Время. Стихотворения и поэмы 1963–1986. М.: Современник, 1987. С. 277–278.

настигнет,
и ты поймёшь, что нет чужого горя
и нет чужой войны, и закричишь
от ужаса и боли, но твой крик
за громом взрывов вряд ли кто услышит.
Война пришла. Ты упустил свой шанс…

Вольфсон Б. И. Чужая война // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2020. №10 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

пировали —
Было страшно, как во сне.
Нам попался фаэтонщик,
Пропеченный, как изюм,
Словно дьявола погонщик,
Односложен и угрюм.
То гортанный крик араба,
То бессмысленное «цо»,—
Словно розу или жабу,
Он берег свое лицо:
Под кожевенною маской
Скрыв ужасные черты,
Он куда-то

Мандельштам О.Э. Фаэтонщик // О. Мандельштам. Собр. сочинений в четырех томах. Том I. М.: ТЕРРА, 1991. С.171–173.

еще мгновенье — и конец.
Певец уже глотнул убийственной свободы.
Мы все, мы все уйдем. Сотрутся имена.
На шепот и на крик разъято будет слово.
Не мы, о нет, не мы — лишь музыка важна:
Уйдет один из нас - она найдет другого.

Габриэлян Н. М. Гегард / Н. М. Габриэлян // Тростниковая дудка. Ереван : «Советакан грох», 1987. С. 18.

Пуст ряд улиц, но и тут,
Лишь в предместье повернули
Дмитрий, Марко и Мамут,
В доме, жавшемся в сторонке,
Женский крик раздался вдруг.
Крик был жалобный и тонкий,
В нем звучали боль, испуг...
Режут женщину! угрюмо
Марко стал, армянский дом! —

В. А. Шуф. Сварогов. Роман в стихах. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://az.lib.ru/s/shuf_w_a/text_0130.shtml (дата обращения ‒ 20.09.22).

но и тут,
Лишь в предместье повернули
Дмитрий, Марко и Мамут,
В доме, жавшемся в сторонке,
Женский крик раздался вдруг.
Крик был жалобный и тонкий,
В нем звучали боль, испуг...
Режут женщину! угрюмо
Марко стал, армянский дом! —
Дмитрий быстро и

10.

вмиг взведя курок,
Бросился вооруженный,
Но споткнулся о порог.
Мертвое старухи тело
С кровью в волосах седых
На пороге коченело...
Крик вверху на миг затих,
Но тотчас раздался снова...
Дмитрий быстро вверх вбежал,
Марко с ним, бранясь сурово.
И Мамут,

11.

в крови, она кричала
Отбивалась и рвалась...
Хохот брань... вдруг сталь кинжала,
Заблестев, ей в грудь впилась.
Дмитрий выстрелил... смятенье,
Крики, шум, пальба и стон, —
Все смешалось на мгновенье
В дикий бред, в безумный сон.
Дмитрий горло сжал кому-то,
Курд,

12.

центр кровавой драмы,
Совершившейся в ту ночь.
Как безумный. Дмитрий прямо
Через мост помчался прочь.
За мостом у поворота
Были крик, пальба и гул.
Вот бежал, спасаясь, кто-то,
Вот он с берега спрыгнул...
Рослый турок в красной феске
Вслед за

13.

палкой,
Мозг разбрызгав по стене.
Вот другой... в безумье диком
Он бежал от двух солдат
И стрелял, не целясь, с криком,
Вправо, влево и назад.
В страшных воплях, в шуме рати
Смерть неслась во все концы...
Вдруг у Дмитрия в

14.

Перу свалка,
Арнауты, блеск штыков...
Раздавалась перепалка
С улицы и из домов...
В окна целились солдаты,
Отвечали в окнах им.
Крики, выстрелов раскаты,
Стоны раненых и дым.
Каждый дом здесь брали с бою...
И под пулями в огне
Дмитрий пролетел

15.

пьет
И ножками о камень бьет.
Напившись, глазками играя,
Подняла грудь
И, радостно кругом взирая,
Собралась в путь.
Но страшный крик и вопль!..
Кто плачет? Вдали свирепый турок скачет,
За ним несется стон и крик...
И лань встревожилась на миг...

Кротков С. П. Картинка Армении // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 106–107.

16.

взирая,
Собралась в путь.
Но страшный крик и вопль!..
Кто плачет? Вдали свирепый турок скачет,
За ним несется стон и крик...
И лань встревожилась на миг...
И снова мелкими прыжками
Стремится в даль;
И листья рвет с кустов пучками, —
Их

17.

Где в Кур стремится Ахалцых,
Там грозно высилась твердыня
С луной на башнях вековых,
Как Троя, Мусульман Гордыня.
Не стройный крик: Алла! затих.
Сверкало только с гор, в лощинах
Булатов острие кривых,
Звенел лишь голос Муэдзина *) –
Вдруг, буйный ощутя восторг,

Бутырский Н. И. LIII. На взятие Ахалцыха приступом // И моя доля в сонетах, в двух частях. СПб. : тип. Конрада Вингебера, 1837. С. 53.

18.

Сверкало только с гор, в лощинах
Булатов острие кривых,
Звенел лишь голос Муэдзина *) –
Вдруг, буйный ощутя восторг,
С не стройным криком Курды мчатся.
Но ятаган ли Курдов мог
О Русский штык не изломаться?
И слышно: да воскрессисть Бог,
Враги его

19.

мы взялись... но, смелые когда-то,
Что мы могли теперь, невольники труда!
Колосья под серпом: легли отцы и братья...
И буйный крик убийц и вопли и проклятья...
И корчилась земля. Казалося в огне
Дымились небеса... Бежала я куда-то...
За мною волчий

Немирович-Данченко В. С. Маленькие поэмы. На берегу Евфрата // Русские писатели об Армении: Сборник / Сост. С. Арешян, Н. Туманян. Ереван: Арменгиз, 1946. С. 90–93.

20.

твой стоял престол.
И шли века, и не было просвета.
Лишь изредка сквозь мглу проникнуть мог
Тяжелый стон иль безнадежный крик.
Потом на Севере чуть просветлело,
И всматривался, вслушивался я,
Но трудно было различить виденья.
И вдруг опять ужасный гром

Брюсов В. Я.. МОЛЕНИЕ ЦАРЯ

21.

поющий.
Как трепещет душа моя –
Небосклона горячий выдох.
В смуглом сумраке бытия
Ищет выход.
Сон и явь,
Светлый смех,
Черный крик –
Все сливается в танце едином.
Мое тело – горячий родник,
К небу рвущийся в ритме дивном.
Догорел небосклон,
Обожженный моим

Габриэлян Н. М. Гегард / Н. М. Габриэлян // Поющее дерево. М. : «Фортуна ЭЛ», 2010. С. 112‒115.

22.

армянские дружины
Истребить хотел.
Вот и полночь наступила,
Я брожу один,
Жду, что встанет из могилы
Славный исполин.
Вдруг военный крик раздался,
Грозный крик армян,
С храбрым войском приближался
На коне Вардан.
Вкруг Вардана собралися
Славные полки,
В строй персидский

Веселовсикй Ю. А. Ночь на аварайских полях, в годовщину битвы 451 года // Юрий Веселовский и армянская литература / Давтян А. М. Ереван. Айстан, 1970. С. 284–285.

23.

хотел.
Вот и полночь наступила,
Я брожу один,
Жду, что встанет из могилы
Славный исполин.
Вдруг военный крик раздался,
Грозный крик армян,
С храбрым войском приближался
На коне Вардан.
Вкруг Вардана собралися
Славные полки,
В строй персидский понеслися
К берегам

24.

молчанье.
Легкий стук... Не отвечают.
Смельчаки идут в ворота.
Турки залпом их встречают.
Слышат: ранили кого-то.
Все кидаются как звери.
Крик. Пальба. Удары. Стоны.
Колют, бьют, ломают двери,
Разряжают все патроны.
Турки сбиты. Шум, тревога...
А с зарей, глядят армяне, —

Кулебякин А. П. Оборона Вана // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 53‒55.

25.

розовый, белый чеснок,
Помидоры, перец багряный,
Фиолетовый блеск баклажана,
Исступленного полдня сок.
Кто создал натюрморт этот дикий,
Этих красок разнузданных крики?
Кто на это осмелиться мог?
Нарушая любые законы,
Отвергая любые каноны,
Так творит Живописец Великий –
Плодородья огненный бог!

Габриэлян Н. М. Осень в Армении / Н. М. Габриэлян // Поющее дерево. М. : «Фортуна ЭЛ», 2010. С. 79.

26.

Грозу в есенинской душе
И скорбь во взгляде Пиросмани.
Клубок печалей и тревог
Из темного иконостаса,
Срывающийся за порог
Безумным криком Комитаса.
Эпохи трепетный отстой,
Запечатленный без изъяна
В улыбке страсти непростой
Расстрелянного Шаумяна.
Ваш подвиг ясен и велик,
Как

Дудин М. А. Собр. соч. в 4-х т. Т.2. Время. Стихотворения и поэмы 1963–1986. М.: Современник, 1987. С. 276–277.

27.

И потому всегда умела я
Жить, как дышать – взахлеб – до боли в горле,
Жить всей огромной жаждой бытия,
Как эти криком вздыбленные горы!

Габриэлян Н. М. Полдень в Гегарде / Н. М. Габриэлян // Тростниковая дудка. Ереван : «Советакан грох», 1987. С. 12.

28.

Для них пробил последний час
И гибнут целые селенья.
Вкруг них кинжалы лишь блестят
Да шашек лезвия стальные,
И с криком яростным летят
На христиан толпы лихие
Свирепых жадных мусульман,
Горящих жаждою наживы...
Громят беспомощных армян!
В крови дома, поля

Алибекова. Е. К. (Пора!). Братская помощь пострадавшим в Турции армян(?). М. : отд II. 1898. С. LXXIII

29.

Несчастный падает в смятеньи,
Встает, бежит вперед, скорей.
И взором молит о спасеньи.
Увы! Победы звук гремит,
Все ближе, ближе крик погони,
Все ближе смерть... толпа летит,
Во весь опор несутся кони.
Раздался выстрел, раз, другой,
Со свистом пуля пролетает.

Алибекова. Е. К. (Пора!). Братская помощь пострадавшим в Турции армян(?). М. : отд II. 1898. С. LXXIII

30.

уносит?
Зачем простился? аж спешит?
А мать потупилась, молчит?
И сердце дрогнуло! И мигом
Отец, отбросивши ружье,
Остановился, с горьким криком
Обнял сокровище свое...
В последний раз... и, как герой,
Стремительно к друзьям вперед,
Подняв ружье над головой,
Отец на

Кротков С. П. Прощанье // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 108–109.

31.

в губках очерк вдовий,
Печать неисправимых бед?
О чем глухонемая дума
На темно-розовом челе?
Откуда страх шагов и шума
И крики в сумеречной мгле?
Покинул бог людей и землю!
Как страшно правду понимать!
Ответу бедственному внемлю:
Ребенок — будущая мать.

Городецкий Сергей Митрофанович. Ребенок («Она лежит. Ее глазенки…)

32.

каменно, и холодно стучится
в смертельной жажде стать бессмертным.
Христа ровесник, чуткий страж Арцаха,
ветвями шевелит – зелёной шевелюрой
и ловит крик, когда родятся дети
с такими же сердцами нараспашку.

Г. Д. Климова. Схоторашенский платан в Арцахе // Литературная Армения. 2017. Номер страницы?

33.

Стоны, стоны ...
В черных глазах погребенный -
Стон похоронный.
Стоном пространство расколото.
В небе солнце гудит, как колокол.
Небо — жидкое олово.
Крики впиваются в голову.
Голова моя — колокол.
Голова набухает болью.
Я пришел в этот мир с любовью.
Мои губы — для

Габриэлян Н. М. Сны Комитаса / Н. М. Габриэлян // Поющее дерево. М. : «Фортуна ЭЛ», 2010. С. 89.

34.

смеха, не стона...
В небе колокол бьет похоронный.
Нёбо мое - пересохшая глина.
Падаю, падаю… Медленно падаю на песок.
Чей это крик? Неужели мой? Какой же он длинный, длинный!
Что-то мне изнутри ударяет в висок.
Кто меня вызвал сюда? Почему я

Габриэлян Н. М. Сны Комитаса / Н. М. Габриэлян // Поющее дерево. М. : «Фортуна ЭЛ», 2010. С. 89.

35.

Как бы струится аромат.
И от тебя исходит ток –
То жизни мощный лик,
Как вечно мчащийся поток,
Как гордый птицы крик.
На дальней родине твоей
Как море – озеро Севан
Не счесть восторгов и огней,
Что ты зажег, Сарьян.

Ветчинкина Г. Солнечному Сарьяну // Русские писатели об Армении: Сборник / Сост. С. Арешян, Н. Туманян. Ереван 1946. С. 133.

36.

Вместе все… вот пыль столбом;
Дымом горы обложились,
Пулей свисть и пушек гром.
И в дыму штыки сверкают,
Свищут сабли, – крик ура!
Наши сильно наступают,
Сам паша кричит: Алла!
Сбиты Турки. Лихо! славно!
Пушки бросил басурман.
Наши крошат их исправно

П. П. Зубов. Вот это чисто по-русски! Или как разгромил Князь Бебутов турок под Карсом. СПб.: 1854.

37.

звезды, и солнце — молчат,
Ветер утих и молчит!..
Только древний, угрюмый, седой Арарат
Вдаль с любопытством глядит...
А рыданья и крик не смолкают кругом —
Гибнет несчастный народ...
И, как прежде, он стонет под тяжким ярмом,
Заколдованный в цепи невзгод!..

Алексеева Е. Зачем вы молчите? // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 71–72.

38.

В тумане скрылись тропы и поля,
В тумане скрылась горная страна,
Которой нет на карте, есть – во снах;
Там птицы крик ночной – как тяжкий страх,
И горы есть и скалы и заря…
Которой имя – тайна – Хайастан…

Айдинян С. А. Земля Хайастан (Триптих) // Меценат и мир. 2014. №57‒60. [Электронный ресурс]. URL: http://www.mecenat-and-world.ru/57-60/aydinyan.htm (дата обращения 09.12.2023).

39.

на той войне
разворотило челюсть -
глаза остались
скорбные вдвойне
и после смерти
до самой смерти
ты верил аорте
чугунные
струнные
крики твои
говорят о великой любви
огромный волосатый
сюда сюда Рухин -
всегда в любви несытый
и пламенем объятый
борода твоя

Сапгир Г. В. Жар-птица // Летящий и спящий: Рассказы в прозе и стихах. М. : Новое литературное обозрение, 1997. С. 274‒281.

40.

ляжет рядом с нами?"
Вспышки смеха. Мельканье лиц.
На скале восковые свечи
Дым возносят в горячую высь.
Детский гам. Тонкий крик овечий.
Лопнул крик - и солнце над ним
Головой поникло кровавой...
Вьется, к небу восходит дым,
Словно шерсть ягненка, кудрявый.

Габриэлян Н. М. Жертвоприношение / Н. М. Габриэлян // Поющее дерево. М. : «Фортуна ЭЛ», 2010. С. 87.

41.

нами?"
Вспышки смеха. Мельканье лиц.
На скале восковые свечи
Дым возносят в горячую высь.
Детский гам. Тонкий крик овечий.
Лопнул крик - и солнце над ним
Головой поникло кровавой...
Вьется, к небу восходит дым,
Словно шерсть ягненка, кудрявый.

Габриэлян Н. М. Жертвоприношение / Н. М. Габриэлян // Поющее дерево. М. : «Фортуна ЭЛ», 2010. С. 87.

Крик

Связаться с нами