1.
Древнейший из народов вечен будет,
Армении сияет свет в веках.
Враг знает пусть, есть в мире люди,
Им не знакомы не предательство, не страх.
Для них Армения, как Бог на небесах!
Коноплев В. В. Давид // Армения как состояние души. [Электронный ресурс]. URL: https://stihi.ru/2023/02/14/3061
2.
Сгинь ты навек, чтоб ни слуху, ни духу,—
Старый повытчик, награбив деньжат,
Бывший гвардеец, замыв оплеуху.
Грянет ли в дверь знакомое:—
Ба! Ты ли, дружище,— какая издевка!
Долго ль еще нам ходить по гроба,
Как по грибы деревенская девка?..
Были
Мандельштам О.Э. Дикая кошка – армянская речь // О. Мандельштам. Собр. сочинений в четырех томах. Том I. М.: ТЕРРА, 1991. С.156–157.
3.
откровения смартфона,
где в записной книжке я писал про какую-то тетю Цацу,
неизвестную женщину… А я должен быть с ней знаком.
Тетя Цаца, напрасно искал я ее телефонный номер.
Тетя Цаца, я скучаю по вам.
Тоска по чужому сродни родственным
В. Г. Месяц. Дредноут Арарат / Месяц В. Г. // Стихи четырнадцатого года. М. : Водолей, 2015. 254 с.
4.
Ищу я фонтанов
С водой ереванской?
На небе вечернем,
В полоске заката,
Ищу очертаний
Главы Арарата.
Мне тяга к Кавказу,
Знакомая с детства,
От русских поэтов
Досталась в наследство.
В полете блеснет мне
Гора сединою, —
И я в упоенье:
Кавказ
Звягинцева В. К.. И вдруг как нахлынет…
5.
Мерно ломом долбит вековечную толщу отвеса:
Вырубает ступени, уже до четвертой дошел.
Я приветствовал друга. В поту и в пылище знакомо
Улыбнулся кондитер: — «К полудню закончу ступень.
Остается шестнадцать. По лесенке ближе до дома». –
Лом на солнце блеснул и в
Шервинский С. В. Кондитер // Стихи разных лет. М. : Советский писатель, 1984. С. 26.
6.
нет, далеко до Севана.
Войди во двор, в старинный дом,
Тихонько сядь в углу дивана.
И слушай дорогую речь,
Дыша знакомою отравой,
Кланяюсь Еревану и Арарату...
Следи в блистанье белых свеч
Мельканье головы курчавой.
Но силлабический размер Смолкает.
Залы пусты,
Звягинцева В. К.. Луна в армянском переулке
7.
Туда, туда, за дальний перевал,
За синеву холодного Севана,
Где обожжешься, из него глотнув,
Туда, где проступает из тумана
Такой знакомый розоватый туф.
А там сейчас идут за гробом толпы
И дождевая нависает мгла...
Никто меня безумною не счел бы,
Звягинцева В. К.. На смерть Исаакяна
8.
у костра над рекою ночлег,
Да в огороде у старого дома
Заросль гороха — ребяческий рай,
Все, что до боли сердечной знакомо —
Весь мой простой средневолжский мой край.
Нет, не заменит ничто никогда мне
Первой любви моей к милой земле —
В
Звягинцева В. К.. Нет, не заменит ничто
9.
не упоён
Ночною роскошью полуденного края…
С Кавказа глаз не сводит он,
Где подпирает небосклон
Казбека груда снеговая…
На нём знакомый вихрь, на нём громады льда,
И над челом его, в тумане мутном,
Как Русь святая, недоступном,
Горит родимая звезда.
Давыдов Д. В. Полусолдат // Д. В. Давыдов / Сочинения. М. : Художественная литература, 1962. С. 118‒120.
10.
под сорок. Толстым льдом
покрылась в мастерской витрина.
На подоконнике сыром
Промерзший бюст из пластилина.
Я подхожу, гляжу на свет, —
Знакомый профиль горбоносый.
Бог мой! Ведь это же портрет
Сарьяна, друга Мартироса!
Как может быть? Сарьян и лед!
Гляжу и
Кончаловская Н. П. Портрет Сарьяна // Н.П. Кончаловская. Цвет: Стихи. М.: Сов. писатель, 1961. С. 48–49.
11.
жестока и свирепа,
Но мы остались чистыми душой.
Душа народов наших - лучик солнца,
Несущий свет, дарующий тепло.
Мы - словно два знакомых незнакомца,
Нам узнавать друг друга повезло.
И я приемлю это узнаванье
Открытым сердцем, страждущей душой.
Так пополняет силу рек
Коноплев В. В. Продолжение сердца // Армения как состояние любви. Ереван : Филин, 2013. С. 64.
12.
день первой встречи…
Структурность звука нарушена
плотностью инородной массы.
Гримасничая,
спасая глаза от ветра,
зазываю
большую, белую собаку…
была добрым знаком,
стояла за оградой,
сторожила
утренние поцелуи…
Опять куда-то пропала!
И уже ударяюсь в отчаяние –
вопросов не стало меньше.
А
Шахвердян Л. Ухватив меня за руку… // Весна отчаяния (2015–2017). Ереван, 2018. С. 37‒38.
13.
Нет на свете мелочей.
Ах, звучащий где-то рядом
Ксилофонный стук подков.
Ах, горчайшая прохлада
Темных винных погребков.
Ах, дымок такой знакомый,
Чуть приправленный кинзой.
Ах, тифлисские балконы,
Перевитые лозой.
Там, где в круг сошлись грузины,
Пригласив с собой армян,
Ходит-
Матусовский М.Л. Горечь: книга стихотворений. М.: Сов. пис., 1992. С. 91.