1.
тяжестью плиты,
Здесь воины лежат, и дети их, и жёны.
Могильный склон просторен и покат,
Он срезан вдруг над бездной Арпачая.
Анийцы мёртвые за Арпачай глядят
На город свой, а травы спят, качаясь.
И там, в багрянце меркнущей зари,
Дворцы
Луговской В. А. Ани / Луговской В.А. // Собрание сочинений в трёх томах. М. : Художественная литература, 1988-1989. Т. 2. С. 221.
2.
лежат, и дети их, и жёны.
Могильный склон просторен и покат,
Он срезан вдруг над бездной Арпачая.
Анийцы мёртвые за Арпачай глядят
На город свой, а травы спят, качаясь.
И там, в багрянце меркнущей зари,
Дворцы и башни в строгом
Луговской В. А. Ани / Луговской В.А. // Собрание сочинений в трёх томах. М. : Художественная литература, 1988-1989. Т. 2. С. 221.
3.
погибшая столица.
Темнеет гордо мертвенный Ани,
Но перед ним — турецкая граница.
Несправедливость мрачно рассекла
Кладби́ще и столицу саблей синей:
Тo Арпачай — над ним полёт орла,
Лежит меж ними воздуха пустыня.
Вы, спящие под камнем гробовым,
Вам в этот час молчанья
Луговской В. А. Ани / Луговской В.А. // Собрание сочинений в трёх томах. М. : Художественная литература, 1988-1989. Т. 2. С. 221.
4.
штыков
У старого армянского колодца,
Стуча гвоздями грубых каблуков,
Экскурсия ленивая плетётся.
Чикагские студенты чередой
Выходят из ворот тысячелетних.
Бей, Арпачай, взволнованной водой,
Свидетельницей многих преступлений!
А берег наш — какая сила в нем!
Закат высокий обостряет лица.
И знаем мы:
Луговской В. А. Ани / Луговской В.А. // Собрание сочинений в трёх томах. М. : Художественная литература, 1988-1989. Т. 2. С. 221.